Я оформлял увольнительные документы, продавал те свои вещи, которые могли купить, думал о будущем и одновременно старался следить за событиями на Балканах, на сколько это возможно, находясь в Саванне. Джорджию не особенно интересовали проблемы Югославии. Из небольших новостных репортажей в газетах и на телевидении создавалось впечатление, что сначала они праздновали торжество демократии и свободы, а потом сразу же там началась война. Это казалось мне лишенным смысла, но в Саванне отсутствовали люди, осведомленные настолько, чтобы рассказать мне, что там происходит на самом деле. Помните то лето на Балканах? Возможно, уже нет. Все это казалось таким странным. Однако там не происходило ничего таинственного. Каждая катастрофа была предсказуема. Каждое кровопролитие можно было предвидеть. Но никто не хотел в это верить.
Югославия раскалывалась на части. Католики, хорваты и словены идентифицировали себя с Западом и не хотели иметь ничего общего с восточными православными сербами. Страна раскололась по центру. А мусульмане в Боснии и Герцеговине оказались как раз посередине.
К тому времени я уже продал «нову», мою старую стереосистему и раздал кое-что из вещей, купленных еще до начала войны. Хорватия и Словения отделились. В Хорватии начались бои. Война захлестнула всю страну. Город под названием Вуковар, о котором в Соединенных Штатах никто не знал, неожиданно стал упоминаться в заголовках газет как место, которое превратили в руины и стерли с лица земли.
«Говорят, сейчас там опасно», — предупредил Тайлер. Да. Но Боснию и Герцеговину конфликт еще не затронул. Люди, читавшие американские газеты, еще не знали о них.
* * *
— Курт? Это ты?
Вечер только спустился, и лицо Селмы в пробивавшемся сквозь дверь желтом свете казалось старым. Она выглядела не просто усталой, а постаревшей. Я первый раз заметил это.
— Заходи, здесь холодно. Ты останешься на Рождество?
— Не думаю. — Я сделал глубокий вдох, пытаясь расслабиться и избавиться от некоторых воспоминаний, которые навевал на меня этот старый дом около супермаркета «Уол-март». Обстановка немного изменилась. На каминной доске около искусственного камина появились маленькие фигурки: мужчина в белом парике играл на лютне, рядом с ним сидела женщина с громоздкой прической; кролик с подогнутым ухом, раскрашенный бело-красный узор наподобие шахматной доски.
— Как мило, — заметил я. — Вы достали мамины вещи!
— Тебе действительно нравится?
