Сначала я подумал, что она мертва. Но когда дотронулся до ее шеи и нащупал пульс, она издала приглушенный крик, похожий на слабый вздох. Я зажал рукой ей рот и стал шептать на ухо, но она начала сопротивляться. «Тише. Успокойся. Мы заберем тебя отсюда». Закрывая ей рот и прижимая к себе, чтобы немного успокоить, я нащупал цепи на ее запястьях, похожие на старые кандалы. Наверное, фермеры привязывали ими коров. Цепи были крепкими и обвивали толстую, как телеграфный столб, изгородь. «Тише, тише. Я — американец. Понимаешь? Конечно, ты не понимаешь меня, но я не причиню тебе вреда. Слышишь?» Я убрал руку с ее рта, и она повисла на изгороди, тяжело дыша сквозь стиснутые зубы. «Успокойся. Сейчас я освобожу тебя».
Здесь пригодились бы большие плоскогубцы, но у меня имелись только кусачки в складном ноже. Прошло уже три минуты. Цепь, закрепленная большой железной скобой, обвивала столб, но у меня не хватило бы сил разогнуть ее или хотя бы сдвинуть с места. Кусачки искривились, когда я попытался разъединить цепь. Руку свело судорогой, и шуруп на кусачках стал расшатываться. А на звеньях цепи остались лишь легкие царапины. Женщина смотрела на меня, но не понимала, что вокруг нее происходит. Ее стон отдавался эхом у меня в голове.
Я поступал неправильно. Я больше не контролировал ситуацию, скорее, она управляла мной. Мне нужно было установить заряд около стены сарая, иначе люди не смогут из него выбраться. Возможно, они уже приготовились к смерти. Если же колючая проволока во дворе взорвется прежде, чем мне удастся их спасти, четники устроят здесь настоящую резню.
Женщина скрипела зубами, и этот звук действовал мне на нервы. «Тише, мэм. Прошу вас, тише. Мы не допустим, чтобы вам причинили вред», — говорил я. Рукой я обнял ее голову, и ее лицо оказалось напротив моего. Она закричала как человек, пробудившийся после кошмара. Я снова закрыл ей рот рукой, но она продолжала биться. «Малышка, не надо так. Пожалуйста. Пожалуйста, не делай этого». Но я не мог успокоить ее, и у меня больше не оставалось времени на других пленников. У меня ни на что не было времени. Я выбросил бесполезный складной нож и потянулся к армейскому ножу у меня на ноге. Но его там не оказалось. Что со мной, черт возьми, случилось? Я нагнулся и стал искать в грязи этот дурацкий складной нож. На мгновение убрал руку, и она снова закричала. Высокий, пронзительный крик вырывался из ее глотки, наполняя долину болью, которую она испытывала. Наконец мои пальцы нащупали холодную сталь среди грязи и бензина. Я коснулся большим пальцем края трехдюймового лезвия и поднял его.
