- А теперь, джентльмены, - произнесла она, - будьте так добры, отнесите на некоторое время мистера Симмонса ко мне домой.
- Мы собираемся перенести его на новое кладбище, - заявил Джозеф Пайкс.
Бабушка окинула его колючим взглядом.
- Вы отнесете этот ящик прямо ко мне домой. Буду вам весьма признательна.
Они смотрели, как она ковыляет вниз по дороге. Затем взглянули на гроб, друг на друга и поплевали на руки.
Через пять минут они втиснули гроб в дверь ее маленького домика и поставили его около пузатой печки.
Она налила им по стаканчику.
- А теперь поднимите крышку, - сказала она. - Не каждый день встречаешься со старыми друзьями.
Мужчины не шелохнулись.
- Что ж, если не хотите, я сама.
И она начала колотить палкой по крышке гроба, сбивая покрывавший ее слой земли. По полу побежали пауки. Запахло свежевспаханной весенней землей. Мужчины взялись за крышку. Бабушка отступила назад.
- Давайте!
Она величественно взмахнула палкой, как древняя богиня.
И крышка поднялась. Мужчины положили ее на пол и повернулись.
Изо всех ртов вырвался звук, напоминавший дуновение октябрьского ветра.
В гробу, среди поднимавшихся вверх золотистых пылинок, лежал Уильям Симмонс. Он спал с еле заметной улыбкой на лице и сложенными на груди руками, парадно одетый и абсолютно никому не нужный.
Бабушка Лоблилли протяжно застонала.
- Он сохранился.
И это была правда. Целый и невредимый, как жук в своем панцире: прекрасная белая кожа, небольшие веки над красивыми глазами, как лепестки цветка, губы не утратили своего цвета, волосы аккуратно причесаны, галстук завязан, ногти острижены. В общем, с того дня, как его зарыли в землю, облик его не изменился.
Бабушка стояла, крепко зажмурив глаза, прижав руки ко рту и ловя собственное дыхание. Она не могла разглядеть его.
- Где мои очки? - закричала она. - Вы что, не можете их найти? вновь раздался ее крик. Она искоса взглянула на тело.
- Бог с ними, - сказала она, подходя ближе. В комнате воцарилась тишина. Она вздохнула и задрожала, и заворковала над гробом.
- Он сохранился, - заметила одна женщина. - Целехонек.
- Но так не бывает, - заявил Джозеф Пайкс.
- Как видишь, бывает, - ответила женщина.
- Шестьдесят лет под землей. Он не мог сохраниться.
Угасал солнечный свет, последние бабочки сели на цветы и слились с ними.
Бабушка Лоблилли вытянула морщинистую дрожащую руку.
- Земля и воздух сохранили его. Эта сухая почва вполне для этого подходит.
- Он молод, - тихо простонала одна женщина. - Так молод.
