— Ладно! — сказал рейтар и уперся в дверь спиной так, что его поясница пришлась как раз против смотрового отверстия.
«Что поделаешь! У всякого человека — своя судьба!» — подумал Генрих Наваррский, и так как спина рейтара закрывала ему вид, то Генрих обнажил шпагу и ткнул ее в смотровое отверстие.
Теобальд с силой напер на дверь, но вдруг вскрикнул и упал. Келюс и его товарищи подумали, что от напряжения у гиганта лопнул какой-нибудь сосуд; однако они поняли ошибочность своего предположения, когда один из рейтаров, приподнявший начальника, закричал:
— Кровь! Кровь!
— Тише! — прикрикнул Келюс, услыхав шум телеги, заворачивавшей в улицу.
Генрих Наваррский, тоже услыхав этот шум, подумал: «Теперь наши силы будут равны, так как мои добрые друзья-матросы спешат мне на помощь!»
Возглас рейтара, приподнявшего Теобальда и сейчас же бросившего его вновь, удивил Келюса с товарищами.
— Кровь? — повторил миньон.
— Ну да, смотрите сами! — ответил рейтар, показывая окровавленные руки.
Действительно, из широкой раны на спине Теобальда бежала кровь, хотя до этого не было слышно ни малейшего шума и дверь не открывалась.
— Кровь! Кровь! — повторил Келюс, никак не бывший в состоянии понять происшедшее.
Но тут телега, шум которой они слышали перед тем, въехала в улицу, и д'Эпернон сказал:
— Стойте-ка, господа, сначала пусть эта телега проедет, а потом мы уж примемся за обследование двери, которая убивает одним прикосновением. Только пусть телега проедет! Не будем связываться с горожанами, а то поднимется такой шум, что хоть святых вон выноси!
Все согласились с этим и прижались к стене. Но оказалось, что телега вовсе не собиралась проезжать далее; наоборот, она остановилась как раз перед домом.
Келюс был немало удивлен. Что могло понадобиться здесь этим людям?
— Проезжайте своей дорогой, друзья мои! — сказал он. — Полицейский час давно пробил, и теперь не время болтаться по улицам! В ответ на это насмешливый голос произнес:
— Мы и не болтаемся, барин, а остановились, приехав, куда нам надо.
— Проезжай! — в бешенстве крикнул Келюс. Он обнажил шпагу и двинулся к телеге, товарищи и рейтары последовали за ним.
— Вот как? — продолжал тот же голос. — Я вижу, что вы в большой компании, сударь!
— Проезжай! — крикнул в свою очередь Шомберг, стараясь схватить одну из лошадей под уздцы.
Но в то же время в первом этаже дома одно из окон открылось, и оттуда послышался голос гасконца, крикнувшего:
— Эге! Да это Ноэ!
