— Гиньон, — окликнул его Леон, узнав в нем своего друга.
— А, это ты, Леон?
— Вишню видели.
— Где? — спросил с живостью Гиньон.
— В Буживале, мой друг.
— Кто же ее видел?
— Коляр.
При этом имени на лице Гиньона выразилось полное отвращение.
— Я нахожу, — сказал он, — что этот Коляр просто мерзавец.
— Ты ошибаешься, он отличный малый.
— По—твоему, может быть, но, по—моему, я верю в свои слова.
— Все равно, — пробормотал Леон, — я пойду с ним в Буживаль.
— Когда?
— Я его жду. Кстати, отнеси это письмо графу.
— Изволь, приятель, охотно готов.
— Я его уведомляю, что отправляюсь с Коляром искать Вишню.
Гиньон нахмурился.
— Послушай моего совета, — сказал он, — не ходи.
— Да ведь он видел Вишню.
— Может быть, а все—таки…
— Ты глуп, — оборвал его Леон. — Коляр честный человек и мой истинный друг.
— Ну так исполни же хоть мою просьбу, я ведь тебе тоже друг.
— Какую?
— Обещай мне, что ты скажешь Коляру, что писал графу о том, что идешь в Буживаль.
Между тем Коляр уже успел распорядиться и нанял Николо за двадцать пять луидоров задушить и утопить Роллана.
Затем он вернулся к Леону.
— Пойдем, — сказал он столяру, беря его за руку, — пора! Через час будет уже темно, да и теперь уже не светло, а небо черно, как в аду.
И Коляр повел с собой Леона Роллана, погибель которого уже была решена.
Когда Арман прочел письмо Роллана, он несколько удивился.
— Что это за Коляр? — спросил он.
— По—моему, он просто мошенник, — ответил Гиньон.
— В таком случае этого нельзя оставлять без внимания, — проговорил Арман и послал нанять извозчика.
Затем он посадил с собой Гиньона, заметив:
— Поедем туда, я хочу посмотреть на этого человека.
Несмотря на то, что они собрались и ехали скоро, они уже не застали Роллана и Коляра.
Вышедши с Леоном на улицу, Коляр нанял фиакр, стоявший на бульваре и с виду совершенно похожий на тот экипаж, в котором была похищена Вишня, и, усадив в него Леона, приказал кучеру везти их в Буживаль.
— Вот и ночь наступила, — заметил столяр. — Что мы теперь будем делать?
— Ночью, — проворчал Коляр, — меньше видно, но зато ум изощряется гораздо больше, чем днем.
— Что ты говоришь? — переспросил его Леон.
— В Буживале, на самой проезжей дороге, есть кабак, куда обыкновенно по вечерам собираются слуги из соседних замков и окрестные крестьяне. Мы послушаем, что они будут болтать, и узнаем, может быть, кое—что без всяких расспросов.
— Отлично, — согласился Леон. — Далеко это?
— Нет. Мы сейчас подъедем.
Минут через пять после этого фиакр выехал на шоссе и вскоре по знаку Коляра остановился.
