Все следы моего пребывания в квартире были тщательно стерты, сменили даже постельное белье, окропив его душистым одеколоном.
Ровно в девять часов у ворот остановился экипаж.
Мгновение спустя появилась графиня в сопровождении Леони, которая тотчас же заперла за ней дверь.
Графиня удостоверилась в надежности засовов.
Ванная комната была освещена лампой, помещенной в сосуд из розового богемского стекла; его верхнее отверстие было прикрыто, чтобы избегнуть смешения дневного света и искусственной подсветки, которое окрашивает окружающие предметы в неестественно бледные тона.
— Виолетта! Виолетта! — закричала графиня прямо с порога. — Где же ты?
— Я здесь, в туалетной комнате.
Графиня промчалась через спальню и застыла в дверях. Виолетта приподнялась из ванны, обнажая прекрасный, как у нереиды, торс, и протянула к ней руки.
— Ах, да, конечно, — устремилась навстречу ей графиня.
На ней была длинная блуза из черного бархата; у воротника красовался большой бриллиант; талия ее была перехвачена кушаком, сотканным из золотых, серебряных и ярко-вишневых нитей.
Она сняла розовые шелковые чулки и плотно облегающие ножку ботинки; затем расстегнула верхнюю пуговицу, распустила пояс и выскользнула из блузы.
Теперь ее прикрывала лишь батистовая рубашка с отделкой из валансьенских кружев у ворота и на рукавах.
Сбросив рубашку столь же стремительно, как и черную бархатную блузу, она оказалась обнаженной.
Графиня была воистину великолепна — типичная красота Дианы-охотницы: широкая грудь с небольшими формами, стройный стан, покачивающийся, точно деревце на ветру, безукоризненный живот, украшенный снизу густыми рыжими зарослями, которые напоминали язык пламени, вырывающийся из кратера вулкана.
Подойдя к ванне, она собралась окунуться.
Виолетта удержала ее.
— Ах, позвольте взглянуть на вас. Вы так хороши, что просто не насмотришься.
— Ты считаешь меня красивой, сердечко мое?
— Очень!
— О, смотри, разглядывай! Обжигай своим взором, словно зеркальцем. А теперь бери меня! Все это принадлежит тебе — мои глаза, губы, грудь…
— И этот замечательный пушистый букетик тоже? — проворковала Виолетта.
— В первую очередь!
— Какой удивительный цвет! — восхищенно произнесла девочка. — Совсем не такой, как на голове, отчего так?
— Тебе кажется странным, что сверху мои волосы одного цвета, а снизу — другого; что я, женщина, терпеть не могу мужчин? Причина проста — я вся соткана из контрастов. Ну же, подвинься любовь моя! Мне не терпится ощутить, как твое сердечко бьется рядом с моим.
