— А что заполучили вы, мой дорогой принц?
— Жуткий насморк, так как я стоял в воде, и бешеную любовь, последствия которой вы сегодня видите.
— Так вы уверены, что маленькая болтунья вас там не заметила?
— О Господи, кузен мой, быть может, она и знала о моем присутствии; но, по правде говоря, когда она вытаскивала рыбу, то приподнимала ручку с такой грацией, а когда подходила к краю канала, то поднимала юбку столь кокетливо, что и ручка, и ножка извиняли все; ну а если она знала, что я нахожусь там, то, значит, все эти очаровательные жесты предназначались именно для меня, а не для пажа, ибо я находился по правую руку от нее, а именно правую руку она приподнимала, вытаскивая рыбу, а правую ножку приоткрывала, собираясь шагнуть. В общем, мой дорогой адмирал, я ее люблю, если она наивна, но если она кокетка, то тем хуже: я ее обожаю! Как видите, так или иначе — я болен.
— И с тех пор…
— И с тех пор, кузен, я мечтал об этой очаровательной ручке, я мечтал об этой ножке, но издали, не имея возможности когда-либо соединиться с обладательницей этих обольстительных сокровищ, которая, следует отдать ей должное, едва завидев меня, спасается бегством.
— А какова же будет развязка этой немой страсти?
— Боже мой! Спросите у кого-нибудь более проницательного, чем я, мой дорогой кузен, ибо, если эта страсть нема, как вы сказали, она одновременно глуха и слепа, иными словами, не слушает ничьих советов и ничего не видит, более того — не желает ничего видеть дальше текущего часа.
— Но вы, должно быть, мой дорогой принц, ждете в обозримом будущем вознаграждения за столь исключительное поклонение?
— Естественно; но будущее это столь отдаленно, что я даже не решаюсь в него заглядывать.
— Отлично, в таком случае, как мне кажется, в него и не надо заглядывать.
— Отчего же, господин адмирал?
— Да оттого, что вы ничего не увидите, и это вас обескуражит.
— Я вас не понимаю.
— Господи, да это же так просто понять; но для этого вам придется меня выслушать.
— Так говорите же, господин адмирал.
— Обратите внимание на одно обстоятельство, мой дорогой принц.
— Если речь идет о мадемуазель де Сент-Андре, я обращаю внимание на все.
— Хочу высказать вам всю правду без прикрас, мой дорогой принц.
— Господин адмирал, я уже давно испытываю по отношению к вам почтительную нежность как к старшему брату, и нежную преданность как к другу. Вы единственный человек на свете, за кем я признаю право давать мне советы. И потому, вместо того чтобы страшиться услышать истину из ваших уст, я ее смиренно призываю. Говорите же!
