Он сгреб в тарелку остатки, и Рэчел улыбнулась, перед тем как попросить их себе. Не успела она и рта раскрыть, как он уже поставил тарелку на пол.
— Псина!
Заслышав это слово, собака подняла голову и стала принюхиваться. Под завороженным взглядом Рэчел пес встал, потянулся, вперевалку подошел к тарелке и принялся за еду.
Рэчел вскочила на ноги, но это осталось без внимания — мужчина вышел, прихватив ружье и топор.
— Как тебе не совестно, — пробормотала Рэчел, стараясь сдержать слезы — первые с тех пор, как она… умерла. — Да, я знаю, что ты голодный, но я тоже голодна. И я замерзла, и… — Она зашмыгала носом и полными слез глазами взглянула на свое платье. — И грязная. И я понятия не имею, где я и зачем я здесь. — Она вдохнула, пытаясь подавить рыдания. — С какой стати я разговариваю с собакой? Только этого мне не хватало!
Бесчувственная скотина возила по оловянной тарелке языком, подбирая последние кусочки.
Разъяренная Рэчел плюхнулась обратно в кресло, пока размеренный стук топора не достиг ее слуха. Она пыталась не обращать на него внимания, но в конце концов встала, поправила парик и прошла через комнату, стараясь увидеть что-нибудь через маленькое окошко, затянутое, как ей показалось, промасленной кожей. Разглядеть ей ничего не удалось, и в раздражении она подошла к двери.
Уже потеплело, но холод еще чувствовался, и Рэчел зябко обхватила себя руками. Конечно, она не занималась. физической работой — в отличие от мужчины, который неподалеку от хижины колол дрова. И он был обнажен до пояса. Когда Рэчел увидела его первый раз, она посчитала его толстым или во всяком случае дряблым. Теперь же она поняла, что так ей показалось из-за простеганной изнутри одежды. У него были широкие и мощные плечи, что было особенно заметно, когда он махал топором, талия тонкой, а бедра узкими. Он совсем не был похож ни на одного из мужчин, которых она встречала прежде, и не только из-за одежды и длинных волос.
Он опустил топор, вытер лоб ладонью и неожиданно обернулся, как будто почувствовал, что она на него смотрит. Их взгляды встретились, и Рэчел в замешательстве ощутила, что ее щеки заливает румянец.
— Мне просто стало любопытно, чем вы занимаетесь, — сказала она первое, что пришло в голову.
Он молчал, продолжая глядеть на нее своими зелеными глазами, пока она не повернулась и не скрылась в хижине.
Рэчел не помнила такого невыносимо долгого дня. Когда ей надоедало сидеть на стуле, она начинала расхаживать по крошечной комнате. Ей все осточертело. Там, в королевском дворце, всегда было с кем поговорить. Лиз. Нет, Лиз больше нет, напомнила себе Рэчел, останавливаясь. Ей не хотелось думать о том, какой была ее жизнь раньше… или какой она будет теперь.
