— Отпусти… — заплакала та.
— Белые здесь — мы, австрийские подданные, а черножопая как раз ты, — популярно разъяснил араб. — Называй имена.
— Не дождешься, — сквозь слезы шептала проститутка. — Своих не сдам.
— Тоже мне Зоя Космодемьянская. Я тебе вот что предлагаю: ты мне все рассказываешь, а потом тебя отпускаем.
— Обманешь!
— Мое дело предложить. Мне обманывать резона нет. От тебя самой вреда никакого. Пересадят всех ваших, так ты у югославов и у турок работать станешь. Не в тебе дело, а в них.
— Своих не сдам!
— Давай тогда по-другому решим: ты все рассказываешь, а я тебя отпускаю, и никто не узнает, что это твоих рук дело. Могу дать честное слово.
— Честное слово! — расхохоталась сквозь слезы проститутка. — Да кто тебе поверит!
Но потом она задумалась и с надеждой проговорила:
— А ты поклянись.
— Чем?
Девица еще сильней напрягла свой не очень разработанный мыслительный аппарат.
— Матерью поклянись!
И тут же по глазам полицейского она поняла: такая клятва для него, восточного человека, будет в самом деле святой.
Полицейский поднял руку и произнес:
— Клянусь матерью, что, если вы нам поможете, мы вас отпустим.
Проститутка вспомнила Хер-Голову, шофера и сообразила, что ничего хорошего им не светит. Но и самой ей не улыбалась перспектива видеть небо в клеточку.
— Черт с тобой, скажу, — решилась она.
* * *
А тем временем Феликс, Хер-Голова и Марина мирно играли в карты. Шофер сидел, полуприкрыв глаза, как обычно сидят в консерватории, и наслаждался порцией очередной российской попсы.
— Попробуй связаться с диспетчерской, — посоветовал ему Хер-Голова, поднимая со столика карты и раскрывая их веером.
Сегодня ему везло, он уже дважды оставил Феликса в «дураках», а Марину так целых пять раз. Сам же проиграл только однажды.
Шофер еще раз попробовал позвонить по мобильному телефону, но безуспешно.
— Ну прям как у нас в совке: деньги дерут и ни хрена не делают! Сотовая связь, сотовая связь! — негодовал Хер-Голова, подкидывая Марине сразу две семерки.
Если бы он знал о том, что случилось с диспетчерской, то наверняка не сидел бы спокойно с картами в руках, а, говоря его языком, рвал бы когти или залег бы на своей квартире, которую с чисто русским гостеприимством предоставил в пользование Колчанову.
* * *
У пруда с лебедями трое парней в кожаных куртках тоже играли в карты. Они не покидали своего места за столиками возле воды в надежде, что связь вот-вот заработает. Правда, в отличие от сидевших в машине здесь играли на деньги. А чтобы ветер не унес купюры, их придавливали пепельницей, полной окурков.
