Консьержка пропустила Феликса и Марину без лишних вопросов, лишь только они показали жетон. По ее лицу было видно, что она и под пытками не скажет, кто поселился в самой верхней квартире. Две комнаты и кухня, отгороженная стойкой, как в барах; двери в ванную и туалет выходили прямо в гостиную. Не очень просторно, но зато уютно.
Единственное, о чем позаботился Хер-Голова, так это о кровати в спальне. Должно быть, он доставил немало хлопот венским мебельщикам, ибо потребовал у них сей предмет обстановки площадью с приличный аэродром. Но желание клиента — закон, и суперкровать была с превеликими трудами вознесена в мансарду.
Возле самого дома, неприметного, четырехэтажного, находилась и небольшая стоянка для машин. Там Феликс и оставил свой «Лендровер». Стоянку отделяла от улицы лишь тонкая цепь с крючком, показывавшая, что это частное, а отнюдь не муниципальное владение.
Марина уже успела поверить в реальность, всего происходящего с ней. Ей уже не казалось, что Вена — это где-то страшно далеко, что это совсем другая жизнь. В общем-то, так мало отличало австрийскую столицу от Смоленска. Конечно, тут жили много богаче, значительно спокойнее. Но все равно небо было таким же синим, так же занавески подхватывал сквозняк. Здесь так же думалось и так же дышалось. И ей даже вдруг показалось, что открой она сейчас дверь — и окажется на площадке дома, где ее брат купил квартиру. От этой мысли сделалось немного грустно, и девушка сообразила: не из Смоленска ей нужно было бежать, а от самой себя. А это мало кому удавалось.
Тут Марина наконец почувствовала, как же страшно она устала. Сейчас ей хотелось только одного: принять душ и спать, спать…
— Ну, что приуныла? — Феликс достал две бутылки с пивом, открыл их и поискал в шкафчике над кухонным столом бокалы.
— Это тебе кажется, — произнесла девушка, с трудом ворочая языком.
Наконец нашлись емкости: чудесные, литого стекла пивные кружки с еще не отклеенными золотистыми этикетками. Марине не хотелось пить пиво: она боялась, что спиртное, даже такое слабое, окончательно добьет ее и она рухнет на кровать, даже не помывшись. Но грех было не отметить благополучный исход такой отчаянной авантюры.
— За твой приезд, — Феликс поднял кружку и глухо стукнул ею о Маринину, которую девушка взяла двумя руками и тут же уткнулась носом в густую пену.
— Конечно, с моей сторона это верх наглости, — сказала Марина, — но я попрошу тебя сварить мне кофе.
