— Давай на тот берег наперегонки, — предложил Феликс.
— Ты выиграешь, — сдалась без боя Марина.
— А я могу и поддаться.
— Нет, мне и здесь страшно. Только что зацепилась за водоросли, думала, утопленник.
— Ну и мысли у тебя… — Феликс перевернулся на спину, сделал несколько взмахов, отплыл в сторону. — Утопленников здесь быть не может.
— Почему?
— Это мое личное озеро, и только я решаю, кому в нем купаться.
Феликс нырнул и вскоре, отфыркиваясь, вылез на поверхность.
— Да тут совсем неглубоко, только вода внизу страшно холодная, — сказал он.
— Я это уже заметила.
— Зато наверняка чистая.
— Не все холодное чистое.
— Конечно, покойник, например.
— Поэтому их и обмывают.
Теперь они плыли в каких-то двух метрах друг от друга. Вдруг Марина случайно коснулась руки Феликса и заметила, что расстояние между ними почему-то сокращается. Она тут же отплыла в сторону и сказала:
— Поворачиваем назад.
И вновь Феликсу, который в отношениях с женщинами всегда смело шел к намеченной цели, стало как-то не по себе. «О чем ни начнешь говорить, кончится одним и тем же», — вспомнились ему собственные слова.
Он всматривался в воду, пытаясь под ее зеркальной поверхностью разглядеть тело девушки. Но поверхность рябила, переливалась в слабом свете звезд, хотя под ней и угадывались то изгиб спины, то округлость бедра, но лишь угадывались, а потому и манили.
Марина поймала на себе этот взгляд и поспешила сказать:
— Плыви вперед, а я поплыву сзади.
— Зачем?
— Ты тогда свернешь себе шею.
Но даже после этого замечания Феликс то и дело оборачивался.
— Не бойся, меня не утащит водяной, — иронически заметила девушка.
Он сделал еще с десяток взмахов и попробовал стать на дно. Вода доходила ему до середины груди.
— Эй, — крикнул Феликс, — тут уже дно есть. Не плыви, отдохни!
Марина подплыла, осторожно попробовала коснуться донного песка кончиками пальцев. Из воды показались ее плечи. Она запрокинула голову, чтобы отжать руками мокрые волосы, чуть пошатнулась, и Феликс придержал ее за локоть. От неожиданности девушка словно оцепенела. Замер и Колчанов. Некоторое время они оба так и стоячи, боясь даже шелохнуться.
Медленно, очень медленно, Феликс обнял Марину за плечи и заглянул ей в глаза. В них читались испуг и жалость к самой себе.
— Не надо, — прошептала девушка, — слышишь, не надо! Говорить глупости — это одно…
— А что — другое?
— Мне противно…
А он уже прижимал ее к своей груди, его руки скользили по нервно вздрагивающей девичьей спине. В какое-то мгновение ему показалось, что земное притяжение больше над ними не властно и они парят в воде, словно в небесах.
