— Наверное, тебе это противно? — тихо спросила она.
— Не выдумывай. Ничего особенного в тебе нет.
— Я тоже раньше так думала. — Она отступила на два шага. — Думала, всю грязь можно смыть горячей водой, мылом, но оказалось, что нет.
— Это ты, глядя на меня, подумала о такой глупости? Отвечай.
— Да, я же все поняла.
— Поцелуй, мне этого хочется.
Феликс стоял, ожидая, когда Марина подойдет к нему. Та покачала головой:
— Нет, теперь уже расхотелось мне.
— Черт, по-дурацки как-то получилось.
Они вышли из недостроенного дома, пересекли двор с вытоптанной травой. Заскрипела перекошенная дверь полуразвалившейся хибары. Феликс включил свет и показал на широкую кровать.
— Вот здесь будешь спать ты.
— А ты?
— На печке.
— Прости меня, я тебе только мешаю.
— Второй кровати у меня нет.
— Я это уже успела заметить. И тут Феликс догадался:
— Так это ты перемыла всю посуду после гостей?
— Я, кто же еще… Они же все пьяные были. Погаси свет, — попросила она.
— Сейчас.
Щелкнул выключатель. В доме стало совсем темно. Три маленьких окна почти не пропускали света. Да и сами они были еле видны из-за разросшихся перед ними деревьев. Феликс сидел, слушая, как шуршит одежда, которую снимает Марина, слышал ее осторожные шаги в темноте. Заскрипели пружины старого матраса, и из темноты послышался голос девушки:
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — тихо ответил он, не трогаясь с места.
Еще некоторое время Марина ворочалась, а Феликс ждал, пока она уснет, потому что понял: ему самому после всего услышанною не удастся глаз сомкнуть. Какое-то странное возбуждение охватило его. Ему казалось, девушка вот-вот скажет еще что-нибудь, хотя бы просто окликнет по имени. Почему-то хотелось услышать ее голос. Ну хоть бы она что-нибудь сказала, спросила про какую-нибудь ерунду.
Но прошло пять минут, десять, а тишину ничто не нарушало. Он включил небольшую лампу-ночник, доставшуюся ему от предыдущих хозяев, и открыл шкаф. Там, в глубине, на полке поблескивало металлом странное сооружение, сочетавшее в себе современность и дух седой старины, — спортивный арбалет. Он взял его под мышку, прихватил пластмассовый футляр с короткими стрелами и вышел во двор. В самом конце участка на стене сарая висела испещренная отверстиями мишень. Рядом с ней находились две прикрытые стальными накладками лампочки подсветки. Когда они загорались, то почти ничего, кроме самой мишени, Феликс и не видел.
Он отошел шагов на двадцать и поднял правой рукой заряженный арбалет. Пронзительно зазвенела тетива. Стрела попала в «яблочко». Феликс выпустил все десять стрел, которые были у него с собой, затем подошел к мишени и принялся вынимать их. Все они торчали в самом центре. А затем он стрелял вновь и вновь и ни разу не промахнулся.
