— Виталик, отстань ты от меня.
— Как хочешь. Надумаешь — скажи. Можешь взять даже двух.
— Не получилось качеством — берешь количеством?
— Качество только лучшее.
Снова выпили. На этот раз изрядно нагрузившийся налоговый полицейский заплетающимся языком предложил тост «За дам-с».
Колчанов пил водку по-западному, маленькими глотками, и еще ни разу не подливал себе в стакан. Он все время ощущал близость Марины. Она сидела рядом с ним, не говоря ни слова, пила мало, вернее, только делала вид, что пила.
Третьего тоста так и не прозвучало. Как это часто бывает, застолье разделилось «по интересам». Толстый коллега евангельских мытарей отплясывал что-то среднее между русской присядкой и брейком, используя в качестве аккомпанемента собственную мощную глотку. Перед ним одна из девиц прижимала ладонями подол короткой юбки и подтягивала его вверх. Но лишь только показывались белые кружевные трусики, она тут же целомудренно вскрикивала и одергивала юбку. Специалист по выбиванию податей норовил схватить ее за мягкое место.
Виталик глупо захихикал, по-пьяному подмигнул Феликсу и прошептал:
— Сейчас я им устрою.
— Что ты задумал?
— Погоди, сейчас увидишь.
В темноте послышался скрип ворота колодца и глухие удары полного ведра о бетонные кольца. Езерский появился из темноты внезапно, когда его никто не ждал. За ним по траве волочилась колодезная цепь. Не успел никто и оглянуться, как он из ведра окатил и проститутку, и налогового полицейского, а затем с хохотом принялся отплясывать вокруг них, хлопая себя по ляжкам.
Тонкая блузка моментально прилипла к телу девицы и сделалась полупрозрачной, рельефно обнажив крупный, с острыми темными сосками бюст.
— Холодно! Холодно! — визжала дама полусвета, неподдельно стуча зубами.
— Грейся!
— Какого хрена ты меня окатил?
— А я не люблю потных женщин, — размахивая руками, выкрикивал Виталик.
— Холодно! Холодно!
— А раз холодно — раздевайся!
Девица темпераментно заверещала и принялась сбрасывать с себя мокрую одежду. Вскоре она осталась в чем мать родила и набросилась на мытаря конца двадцатого столетия.
— А тебе что, особое приглашение нужно! А ну, скидай все с себя.
— Не буду, — заартачился налоговый полицейский.
— Что? Не умеешь — научим, не хочешь — заставим!
К полицейскому подбежали еще две девушки, и он все-таки принялся раздеваться. Лампочка над столом раскачивалась, как сумасшедшая, Феликсу все время казалось, что она качается в такт музыке. Он чуть не поперхнулся куском мяса, когда, подняв голову от тарелки, увидел, как солидный госслужащий в лунном сиянии пляшет нагишом. Костюм, раньше скрывавший обширный живот, теперь ничем не мог помочь своему владельцу по причине полного отсутствия. Девушка в танце вскидывала руки и с каждым поворотом ударяла обнаженным бедром по налоговыбивательскому пузу. Раздавался звук, похожий на неуверенные аплодисменты. Опытная партнерша полицейского умудрялась даже подбрасывать рукой его вялый член.
