— Тогда ночевать здесь оставайся.
Занятия прекратились. Специально для Феликса Колчанова солдаты принялись расчищать сектор и готовить мишени.
А майор с Феликсом продолжали беседовать.
— И все-таки я тебя, Колчан, не пойму: к чему ты в жизни стремишься?
— А ты, Виктор, к чему?
— Ну вот, видишь, стал майором, потом подполковником буду. А там, смотришь, и три звездочки на погоны повесят. А уж если совсем повезет, то и одну большую.
— Скучно мне это, — признался Феликс. — Ну, станет у тебя три звездочки, а потом пенсия: парадный китель в шкаф — и куда-нибудь швейцаром в гостиницу. Будешь шлюх доить, крутым ребятам кожанки подавать, тусовочных педиков щеточкой охаживать…
— А ты чего добиваешься?
— Покоя. Представляешь, построю свой дом… Никакие войны, никакие выборы-перевороты меня не касаются, у председателя коня мне просить не надо. Ничто меня не интересует, иностранец ведь. Женюсь, детей заведу, и по хрен мне все ваши проблемы станут!
— Товарищ майор, все готово, — доложил сержант.
Двое солдат как раз в этот момент укладывали на землю ватный матрас, чтобы Феликсу было удобнее лежать.
— Это ты, Виктор, так стрелять учишь?
— Да нет, ты что! Только с земли! Это они для тебя, как для генерала, стараются.
Колчанов сам отвернул матрас в сторону, подгреб ногой мятой соломы, чтобы не испачкаться о сочную июньскую траву.
— Давай свой автомат, посмотрим.
— Дареному коню…
— Не подаришь же?
— Не подарю.
Феликс осмотрел оружие и остался вполне удовлетворен.
— Машина боевая, — похвалил он.
— Для себя готовил.
Сержант подал стрелку-любителю два рожка с патронами.
— По два, как на войне, — заметил майор.
— Как на границе, — поправил его Колчанов.
— Ну что ж, давай посмотрим, есть ли еще порох в пороховницах.
— Лучше не говори под руку, пройдись, займись делом. А я уж тут как-нибудь сам.
Феликс лег и приготовился стрелять. Поначалу зеленое поле, ярко освещенное вечерним солнцем, расплылось перед глазами, но тут же вновь собралось в четкую картинку. Колчанов мгновенно поймал в прицел ростовую мишень защитного цвета, механически подвел прицел на уровень колен, выдохнул, задержал дыхание и нажал на спусковой крючок. Автомат отозвался короткой очередью — всего на два патрона. Палец сам выпрямился в нужный момент.
Рядом с Феликсом услужливый сержант положил тяжелый артиллерийский бинокль.
— Можете посмотреть, Феликс Петрович, так ли попали, если сомневаетесь.
— Посмотри сам, — сказал Колчанов. Сержант припал глазами к окулярам и негромко, с искренним уважением произнес:
