Зачем мне свобода? Особенно такая, грустно думала Беатрис, забравшись с ногами на диван и закутавшись в теплый плед. На улице стояла ужасная жара, но она постоянно мерзла. И что мне теперь делать? Менять мужчин как перчатки? Мне не хочется видеть рядом никого, кроме Шейна. Мне и не нужен больше никто. Свобода, к которой я всегда стремилась, оказывается, не главное. Она не имеет никакой ценности, если нет любви. А ведь рядом с Шейном я была свободна. По-настоящему свободна. И дело даже не в том, что он не ограничивал меня, очень даже ограничивал!
Просто мне было легко и просто. Все было понятно: есть он, есть я и есть мы. Разве нужно что-то еще?
Ее голова раскалывалась от навязчивых мыслей о том, что могло бы быть, если бы не…
Если бы она не пошла с Лиз на вечеринку, если бы не позволила Шейну уехать без нее, если бы не была груба с ним, если бы вела другой образ жизни до знакомства с ним.
Беатрис плотнее закуталась в плед. Яркое солнце за окном раздражало ее, но сил встать и задернуть шторы не было. Беатрис не заметила, как задремала. Когда она проснулась, солнце уже зашло и за окном было темно.
Надо встать и приготовить ужин, подумала она, но не пошевелилась. А имеет ли это смысл?
Есть я не хочу… Я ничего не хочу. Только быть рядом с Шейном. Могу ли я к нему поехать?
Могу ли я надеяться, что он уже успокоился и выслушает меня? Если бы хоть кто-то подсказал мне!
Звонок в дверь заставил Беатрис буквально подскочить на месте. Она никого не ждала и была очень удивлена тому, что кто-то пришел к ней в столь поздний час.
Беатрис нехотя встала и пошла открывать.
Ее удивлению не было предела, когда она увидела на пороге Элен и Питера.
— Вы же еще две недели должны провести в Европе! — воскликнула она.
— Мы позвонили узнать, как у вас дела, и Шейн сказал, что вы расстались. Вот мы и приехали. — Элен говорила так, будто то, что они прервали свое свадебное путешествие, — совершенно нормально.
— Если ты думаешь, что тебе сейчас лучше быть одной, мы уйдем, — поспешил добавить Питер.
— Как же я рада вас видеть! — воскликнула Беатрис и впервые за все эти бесконечные дни расплакалась.
— Кажется, дело совсем плохо! Никогда не думал, что она умеет плакать, — шепотом сказал Питер жене, тревожно посматривая на Беатрис. — А еще мне кажется, что мы успели как раз вовремя.
Элен бросилась успокаивать Беатрис. Она обняла рыдающую подругу и повела в гостиную.
Питер закрыл дверь и пошел за женщинами.
Когда все расселись и Беатрис чуть-чуть успокоилась, Питер предпринял попытку начать разговор.
