— Даже без оплаты? — иронично спросила Беатрис.
— Я не думал, что вы способны так открыто продаваться! — то ли в шутку, то ли всерьез ужаснулся он.
— Ну знаете ли, мистер Пирсон! — возмутилась Беатрис.
— То немногое, что я услышал о вас на приеме, позволяет мне делать такие выводы.
— Мистер Пирсон, я передумала заключать с вами эту сделку. — Беатрис встала, пытаясь сохранить хотя бы крохи достоинства. — Изви-ните за беспокойство. Это дело действительно не стоило того, чтобы доводить до припадка вашего секретаря. Прощайте!
Беатрис развернулась и пошла к двери. Она чувствовала как на ее лопатках, будто лазерный прицел, вычерчивает замысловатые фигуры взгляд Пирсона. Ее тело покрылось липкой противной испариной.
Я себя так чувствую, будто меня действительно сейчас убьют! Этот Пирсон на деле оказался еще большим мерзавцем, чем мне рассказывали. Он решил, что перед его обворожительными глазами и чувственными губами не устоит ни одна женщина! Ха! Очень приятно быть первой.
— Мисс Керуин, ни одна живая душа вам не поможет. Так что подумайте, что вам важнее: собственная уязвленная гордость — при условии, что я готов принести извинения, — или дело вашей жизни. Вы ведь на краю, мисс Керуин. И одна поставка вас не спасет. Я же знаю, что вам нужно на самом деле.
Беатрис замерла у двери. Она не знала, что сейчас было холоднее, ее тонкие пальцы или металлическая ручка.
— Откуда вы знаете о моих проблемах? — спросила она, резко разворачиваясь. Ее теплые карие глаза впились в лицо Шейна.
— Я знаю обо всем, что происходит в моей. небольшой империи. Я знаю, что мистер Доули очень плохо обошелся с вами. Но он достоин не осуждения, а сочувствия. На него слишком сильно надавили. Так что, мисс Керуин, не судите его строго. Человек слаб.
— Человек, может быть, и слаб, мистер Пирсон, но нарушать данное слово… — От избытка чувств Беатрис не смогла продолжить фразу и просто покачала головой.
— И все же я бы советовал вам не слишком сильно сердиться на него. Научитесь жалеть людей, мисс Керуин, это поможет вам.
— А кто будет жалеть меня? Неужели вы, мистер Пирсон? — Беатрис сжала руки, и костяшки ее пальцев побелели. — Меня некому жалеть, и мне не нужна ничья жалость. Особенно когда я окажусь на развалинах своей фирмы.
Шейн Пирсон встал и мягкой кошачьей походкой подошел к Беатрис. Он взял ее руку и нежными, но настойчивыми движениями принялся разгибать сведенные судорогой пальцы.
Наконец пальцы Беатрис перестали судорожно сжиматься. Шейн наклонился к ее руке и поцеловал ладонь. Его губы, как крылья бабочки, прикасались к каждому холмику на ее ладони.
