Парень ехидно усмехнулся и попытался схватить его за руку.
— Ты что, не понял? Я ж тебе сейчас жопу порву, — снова добавил Савелий по-русски.
— Отлично по-русски ругаетесь… — услышал Савелий спокойную русскую речь и быстро повернулся. Перед ним стоял мужчина лет пятидесяти в элегантном темно-сером костюме. Рядом с ним — двое внушительных парней.
— Никак земляк? — проговорил мужчина и недвусмысленно взглянул на бородатого забияку, затем угрожающе добавила — Сразу видно! Тот нахмурился, но продолжал тупо стоять.
— Это ты должен сделать так, чтобы тебя здесь не было видно! Ты понял меня? — на чистом английском произнес он голосом, не терпящим возражений.
Бородатый оглядел его, потом стоящих за ним парней, угрюмого Савелия и понял, что ему лучше подчиниться:
— О'кей, я все понял! Извините! — примирительно произнес он и тут же удалился.
Мужчина повернулся к Савелию:
— Меня зовут Григорий Маркович, — представился он, протянув руку, крепко пожал, затем неожиданно добавил с хитрой улыбкой: — А вас — Савелий, не так ли? — Усмехнувшись замешательству Савелия, он похлопал его по плечу. — Вот и отлично! — Он посмотрел на сидящую за столиком Гюли. — У вас неплохой вкус! — поцеловав ей руку, он сделал знак официанту: — Гарсон, это все за мой счет!
— Ну зачем, Григорий Маркович! — смутился Савелий.
— Не обижайтесь, Савелий. От души, хорошо? Савелий неопределенно пожал плечами.
— Вот и отлично! — Он похлопал его по плечу. — Веселитесь, развлекайтесь: еще увидимся! — Он подмигнул ему и пошел к выходу, сопровождаемый своими телохранителями.
Савелий растерянно смотрел ему вслед, ничего не понимая.
Гюли вскинула вверх большой палец:
— Ты такой сексуальный, мой мальчик! — Она вновь обняла его и прижалась к его губам.
Допив до конца бутылку виски, Гюли заказала еще одну, но попросила ее не раскупоривать, затем заказала фрукты, потом все это решительно оплатил Савелий. Она подхватила его под руку и повела из ресторана.
У входа они сели в такси и через несколько минут уже входили в небольшой домик старинной постройки. В этом домике проживало четыре семейства, и каждое имело свой отдельный вход.
Гюли занимала две небольшие комнатушки с низкой восточной мебелью. Была и маленькая кухонька, а рядом ванная комната с туалетом.
— А у тебя здесь очень уютно, — заплетающимся языком проговорил Савелий, когда Гюли усадила его на диван.
— Сейчас, мой мальчик, посиди немного, а я переоденусь и накрою на стол, — сказала Гнали, суетливо порхая по квартирке, не замечая, что Савелий уже завалился на бок и заснул.
