Не прекращая ни на минуту своего огня. Воронов видел, как погиб веселый парень из Москвы, который очень любил стихи и писал сам. Почти все свободное время он отдавал им, и часто его можно было увидеть с блокнотом в руках. Поэта многие любили, но самым большим его другом был Саша, который и сейчас находился рядом с ним. По иронии судьбы у Саши отчество было Сергеевич, и его то ли за то, что он был тезкой великого поэта, то ли за то, что знал многие его произведения наизусть, однополчане прозвали Пушкиным. Скорее всего, ребят и сблизила любовь к поэзии. Когда Александр увидел гибель своего друга, он вскочил во весь рост, сорвал с пояса гранату:
— Ну, гады, ловите! — крикнул он и бросил ее в сторону «духов».
Граната разорвалась прямо среди трех душманов, и все они были убиты.
Стало тихо вокруг. И вдруг в этой неправдоподобной после оглушительного боя тишине раздалась короткая очередь, которая прошила грудь тезки великого поэта. Он с удивлением посмотрел на свою раненую грудь, потом перевел взгляд на друга и тихо сказал:
— Окончен бал, погасли свечи! — Он сумел даже повернуться к капитану, чтобы добавить что-то, но не успел.
Упал солдат на друга, словно решив прикрыть его своим телом.
Капитан простонал в бессильной злобе от непоправимой утраты и прицелился в молодого «духа» в чалме, который, вероятно, думал, что все кончилось для него благополучно, он остался в живых. Автомат Воронова выпустил очень короткую очередь и тут же захлебнулся: кончились патроны, но этих пуль хватило — из-за утеса вывалилось тело молодого душмана и скатилось по склону.
Выждав на всякий случай несколько минут, Воронов накинул свою фуражку на ствол автомата и высунул из-за укрытия — выстрелов не последовало. Он прислушался, но вокруг стояла звенящая тишина.
Поняв, что никого, кроме них с Савелием, не осталось в живых. Воронов решил подняться на ноги, но острая боль в плече несколько охладила его пыл. Только сейчас, когда напряжение, вызванное боем, спало, он заметил, что ранен. Кое-как стянув плечо остатками бинтов, Воронов, пересиливая боль, встал и обошел тела своих солдата может кто еще живой, но все были мертвы. С трудом, стискивая от боли зубы, Воронов поднял Савелия, закинул его руки к себе на плечи, подхватил единственный заряженный патронами автомат и двинулся вперед, шатаясь из стороны в стороны и еле двигая ноги.
Пот заливал его лицо, насквозь промокла форма, несмотря на то, что стояла минусовая температура. Неожиданно у него потемнело в глазах, и ему показалось, что наступила ночь, но когда Воронов остановился и немного перевел дух, то яркий свет от белого снега брызнул ему в глаза. Капитан понял, что с Савелием на плечах он опоздает на встречу с вертолетом. В этот момент друг очнулся и громко простонал.
