– КТО СКАЗАЛ ТЕБЕ ЭТО?
Голос грянул набатом. Обличитель изумлённо замер. Повернулся назад. Два синих огонька сверкали из мрака.
– Разве не послан ты довершить начатое? Разве не меч гнева несёшь вертограду сему?
– Кто дал тебе право судить о промысле Божьем?
Всадник надвинулся на него. Леденящая тень упала на Обличителя.
– Я послан по просьбе Её. Ибо воззвала Она к Господу за возмездием.
– Да! Возмездием! Было знамение мне, исполнил я волю Его!
– О чём ты? Смертный.
– Слёзы Её… – прохрипел Обличитель.
– То, не тебе знамение было. Плакала Она о Поэте своём. А кто восплачет о тебе?
Люди смотрели и не видели ничего. Обличитель на их глазах сходил с ума. Он с кем-то дискутировал, воздевал руку… Грозил статуе.
– Совсем с ума сошёл в злобе своей. – пробормотал, взвешивая увесистый булыжник в лапище, кузнец.
Никто не увидел, как тускло блеснул меч в руке незримого Всадника.
Только внезапно схватился Обличитель руками за грудь… Дёрнулось иссохшее тело и упало навзничь в дымивший посреди площади костёр. Грубая мешковина затлела, вспыхнула. Застыла отведённая для броска рука кузнеца.
– Помиловал Бог от греха убийства. – прошептал он с облегчением.
А Всадник, развернув коня, молниеносным взмахом меча рассёк надвое ухмылявшуюся Чуму. И Город облегчённо вздохнул.
2006 Стрингер.
Кто-то плакал в Рождество.
От ограды муниципального кладбища для бедных слышался плач. Кто-то плакал – безутешно, горестно, как могут плакать только дети. Всадник повернул коня, и тот пошёл, неслышно ступая туда, откуда доносился этот плач. Конь словно скользил по снегу призрачной тенью, не оставляя следов на нём. Всадник сидел в седле неподвижно, вглядываясь незрячим взглядом в снежную мглу. У ограды сидел съёжившись от холода, городской дурачок и горько плакал, размазывая по лицу, ветхим рукавом слёзы.
Это был безобидный городской дурачок. Горожане относились к нему с снисходительной жалостью и подкармливали несчастного. Дети же любили его и часто принимали в свои игры. Сумасшедший Бен был безобиднейшим существом на свете. Он уже тридцать лет, как пребывал в состоянии детства. Таким его родила мать, и таким он оставался все годы своей жизни. Мать он обожал, она была для него защитой, кормилицей и источником любви. Когда его обижали мальчишки – Бен бежал к ней и плакал уткнувшись лицом в её руки. Мать утешала его, гладила по голове, ероша непослушные вихры.
Даже когда Бен вырос и превратился во взрослого парня, мать продолжала оставаться для него спасением, защитой от жестокого мира. Только возле неё он чувствовал себя защищённым. И только с ней Бен не ощущал своей ущербности. Её взгляд всегда искрился любовью. Её руки дарили ласку и тепло. И обязательно, каждый год под рождество, она брала его за руку и вела на городскую площадь, где устанавливали рождественскую ёлку – смотреть, как украшают лесную красавицу. Вечером же после скудного ужина, Бен получал кусочек пирога, припасённый матерью для него.
