— Хорошо, но что бы произошло, если бы ты правил в Джернейве? — с сомнением спросила Одрис. — Ты бы выгнал меня? Разве ты не разрешил бы мне жить спокойно, как сейчас, и не оставил бы мне ткацкий станок, сад и моих ястребов? Я не считаю себя несчастной, а если ты станешь моим компаньоном, я буду еще счастливее.
— Это неправильно! — воскликнул Бруно. — Ты должна выйти замуж. Твой муж будет единственным, кому надлежит взять Джернейв в свои руки, когда сэр Оливер совсем состарится. Почему у тебя нет мужа?
— Я не встретила никого, к кому бы питала благосклонность, — резко ответила Одрис, — а мой дядя слишком добрый, чтобы выдать меня замуж принудительно.
Бруно нахмурился. Эпитет «добрый» не совсем подходил для сэра Оливера. Это был жестокий человек, но в то же время честный и искренний. Он делал все, что, по его мнению, надо было делать, вне зависимости от того, нравилось ли ему самому делать это, и других заставлял поступать так же. Бруно усомнился в том, что выбор Одрис будет иметь какое-либо значение, если сэр Оливер решит выдать ее замуж.
— Ты наследница по прямой линии, — сказал он, стараясь избегать любых замечаний, которые могли бы выглядеть как упрек сэру Оливеру или показывали бы, что он в чем-то его подозревает, — и будет справедливо, когда продолжателем рода Фермейнов из Джернейва станет твой сын. Если ты выберешь сильного человека, который будет добр к тебе, то какой еще благосклонности ты хочешь дожидаться от судьбы?
Одрис опустила глаза.
— Я не знаю, но… Помнишь ли ты, Бруно, историю, рассказанную отцом Ансельмом об Иакове, как он семь лет добивался руки Рахили, а его заставили жениться на Лие, и, хотя Лия была женой, которую остается только пожелать, он так хотел Рахиль, что добивался ее еще семь лет.
— Милосердная Дева Мария, — простонал Бруно, скорчив гримасу, — отец Ансельм был святейшим человеком, но не слишком мудрым. Он набил твою голову совсем ненужной ерундой.
— А твою голову он этой ерундой не набил? — шаловливо спросила Одрис. — Кроме того, — продолжала она, смеясь над ним и не ожидая ответа, — если твои руки и ноги почувствовали сейчас облегчение, то только благодаря «ненужным» урокам отца Ансельма.
— Я никогда не говорил, что познания о целебных травах не нужны, — ответил Бруно со вздохом. — И не думай, что тебе удастся увести меня так легко от основной темы. Сейчас тебе пора выходить замуж.
— Вполне возможно, — Одрис замолчала, вставая на ноги и жестом приглашая Бруно сделать то же самое. — Но сейчас мне пора вернуться к тканью, а тебе уже давным-давно следует быть в постели и спать крепким сном. Я сделала глупость, что завела с тобой беседу.
