Ему удалось поймать мальчика в ловушку. Дэви медленно повернулся.
— Я для этого и приехал, — сказал молодой герцог.
— Вот именно! Так давай же вместе трудиться, чтобы достичь одной цели.
Мы оба хотим одного и того же.
Дэви снова приподнял подбородок:
— Я не потерплю, чтобы вы или кто-либо другой говорили со мной грубо.
— Прошу простить меня, юный лорд, — сказал Тидус, хотя эти слова дались ему с трудом. — Просто после сегодняшнего происшествия я не хочу допускать кого-либо к королю, не уверившись предварительно в том, что этот человек не желает ему зла.
Дэви открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Тидус перебил его:
— Да, теперь я вижу, что твои намерения и помыслы чисты, и я приветствую тебя в Каслкипе от лица его величества. Я отдам распоряжение, чтобы слуги привели в порядок апартаменты Госни. Пока же возвращайся к Керилу с моим благословением. Он отведет тебя к библиотеке, но не расстраивайся, если Гэйлон Рейссон не примет тебя немедленно. Сегодня слишком грустный день для всех нас.
Голубое сияние Камня окружило Гэйлона со всех сторон, и он обнаружил себя запертым внутри светящейся сферы. Вокруг него звучала беззвучная и бессловесная песня духа. Гэйлон чувствовал себя спокойно и в безопасности. Потом голубое сияние мигнуло и погасло.
Черная пустота и мрак окружили Гэйлона. Эта пустота была столь абсолютной, что Гэйлон беззвучно вскрикнул и сразу же услышал в своем мозгу шепот духа:
— Не волнуйтесь, милорд.
Гэйлон с трудом ответил ему точно таким же способом:
— Что это за место?
— Это не место, — последовал ответ. — Сюда не попадет даже Спящий, оно существует вне пределов известного, даже вне того, что известно магам.
В пустоте возник какой-то объект — слегка светящаяся сфера медленно проплыла мимо Гэйлона, и он почувствовал, как внутри него запульсировала какая-то слабая энергия. Еще одна светящаяся сфера подплыла к нему совсем близко, двигаясь с другой стороны. Впрочем, здесь не было ни сторон, ни расстояний. Потом появились другие шары — они проплыли мимо.
— Что это за шары? — подумал Гэйлон.
— Это души, милорд. Каждая из них заключена в своих собственных привычках, в радости или в печали, в зависимости от того, какой была их жизнь и их смерть.
— Почему их так мало?
— Здесь только те, кто умер недавно. В свое время они отыщут свой путь.
— Путь куда?
В ответ на этот вопрос раздался мелодичный, словно хрустальный, смех духа.
— Этого не знаю даже я. Я знаю только то, что исчезнувшую отсюда душу нельзя вернуть назад никакими средствами. Позовите же его, милорд, позовите того, кого вы хотите вернуть, пока еще не стало слишком поздно.
