— Ладно, я знаю, ты без необходимости не побеспокоишь. Что на этот раз? Еще кто-то заболел? — Аш шла очень быстро и поскользнулась, сапог попал в рытвину, скрытую тенью. Ее рейтузы уже настолько промокли, что она почти не почувствовала холода через промокшую кожу сапога.
— Да нет, я же сказала: надо поговорить.
Флориан подняла полог палатки хирурга, с трудом втиснутой между выступающими на поверхность земли корнями берез. Брезент тревожно колыхался, и при этих колыханиях то освещался светом костров, то оказывался в тени. Аш нырнула под полог, оказалась в полуосвещенном пахнущем плесенью интерьере; приглядевшись при свете одной из последних свечей, направилась в сторону амбулатории. Тюфяки на земляном полу были пусты.
— У меня закончились снадобья из лещины, — деловито проговорила Флориан, — и почти нет кетгута для хирургических операций. Нечего ждать завтрашнего дня. Ты мне не понадобишься, дьякон.
Она по-прежнему стояла, подняв полог палатки. Один из ее помощников — дьякон, оставил свой пестик и ступу и, кивнув ей, выбрался из палатки во тьму. Он ничем не дал понять, будто ему в какой-то степени некомфортно находиться рядом с одетой по-мужски женщиной.
— Вот так, Флориан. Я тебе это говорила, — Аш уселась на скамью, оперлась локтями о стол для приготовления препаратов из трав. В полутьме она подняла глаза на женщину-хирурга. — Ты их сшивала после Карфагена, собственно, ты с ними вместе отправилась в Карфаген, под огнем. И с нами была весь обратный путь. Как считают в отряде, «нам плевать, пусть она хоть сточная канава, это наша сточная канава».
Худая длинноногая женщина опустилась на деревянный складной стул. При свете свечей было не понять выражения ее лица. Она сказала с горечью:
— Ах вот как, им не страшно? Предполагается, что меня это должно обрадовать? Смотри ты, осчастливили!
— Флориан…
— Может, и мне надо теперь говорить: «Ладно, пусть это толпа кривляк и насильников, но черт с ним, это мои…» Черт возьми! Я не… не… не талисман для отряда! — она ударила рукой по столу, в холодной палатке стук прозвучал громко. От движения воздуха запрыгало желтое пламя свечи.
— Ты не совсем справедлива, — мягко сказала Аш. Свет отражался в ясных зеленых глазах Флориан. Она заговорила спокойнее:
— А я вот что хочу сказать: дайте мне женщину в палатку, тогда мы посмотрим, насколько я «ихняя». Я, наверное, поняла твое состояние.
— Мое состояние?
— Сегодня или завтра будет бой, — Флориан сказала это утвердительным тоном. — Конечно, не время говорить об этом, но все же позже может не найтись минуты. Обе мы можем погибнуть. Я наблюдала за тобой всю дорогу. Ты перестала разговаривать, Аш. Мы с тобой не общались после Карфагена.
