– Что за шрам? – с тревогой спросила Слоун, отстраняясь от него.
– Вот здесь. – Он провел пальцем по ложбинке между грудей. – Шрам как раз в том месте, где было разбито твое сердце. Его не видно, но я его чувствую. Позволь мне залечить этот шрам – раз и навсегда.
Мэдисон прижался губами к ее нежной коже.
. – Слоун, не позволяй больше никому обижать тебя, – Он страстно поцеловал ее. Сердце Слоун зашлось в восторге от ощущения обретенной свободы. – Ты прекрасна и божественно занимаешься любовью. Смотри, как я изгоняю твою боль.
Приподняв голову, девушка наблюдала, как Картер водит губами по ее телу. Он бережно ласкал ее груди, целовал и покусывал их. Слоун казалось, что Картер и вправду вбирает в себя все ее страдания. Желание опять стало подниматься в ней.
– Ты бесценная женщина, – промолвил Картер, приподнимая Слоун над собой и наполняя ее своим желанием.
– Картер, ты…
– Да, – договорил он за нее. – Я медленно умираю. Теперь твоя очередь исцелять меня.
Девушка проснулась, почувствовав, что он осыпает ее шею мелкими поцелуями. Не открывая глаз, она потянулась под простыней, с наслаждением ощущая нагим телом ее прохладу. Слоун ни разу не спала в чужой постели в своем пансионате. А вчера она позволила Картеру на руках донести себя до его комнаты и уложить на его ложе.
…С шеи Мэдисон перешел на ее грудь и плечи.
– Миледи, – прошептал он между поцелуями. – Ваш завтрак подан.
Открыв глаза, девушка посмотрела на окно. Все еще шел дождь, но его непрестанный шорох теперь лишь радовал Слоун. У нее было такое ощущение, что стена дождя отгораживает их от внешнего мира и они живут лишь в своем, уединенном мирке. После того, что произошло прошлой ночью, девушка чувствовала себя заново родившейся, и это чувство как нельзя более сочеталось с греющей ее душу уединенностью.
– Что ты сказал? – спросила она, зарываясь лицом в подушку. На ее лице расплылась глуповатая улыбка, когда Картер дотронулся до ее соска.
– Я сказал, что завтрак миледи подан, – повторил он, наклоняясь к ее груди. Его пальцы скользнули вниз по шелковой коже ее живота.
– М-м-м… – простонала девушка. – А что в меню миледи? – спросила она.
Мэдисон припал к ее губам страстным поцелуем, а затем прошептал:
– Омлет, английские булочки, апельсиновый мармелад, бекон и кофе.
Оттолкнув Картера в сторону, Слоун выпрямилась в постели, не обращая внимания на то, что простыня свалилась, обнажая ее грудь. Когда молодой человек перечислял блюда, она наконец поняла, что за ароматы достигли ее ноздрей. Сдвинув серебряный поднос в изножье кровати, девушка воскликнула:
