— Ма, только вы сможете выручить меня. У меня пропало молоко. И он голодный.
Ма уставилась на девушку и поначалу даже не смогла найти слов.
— Ты точно уверена? А когда именно, не помнишь?
— Прошлой ночью. Даже не хватило, чтобы как следует покормить его перед сном. А утром он совсем ничего не ел. Что же мне теперь делать?
Ма перехватила испуганный взгляд Лидии в переднюю часть фургона, где Росс беседовал в это время с мистером Коксом. Волноваться было из-за чего, но Ма не хотела пугать Лидию еще больше.
— Я попрошу у Норвудов немного молока — у них ведь корова, мы и дадим его Ли. Так что не переживай так — это никому из вас на пользу не пойдет. Поговори с ним — да поспокойнее, потише. А то он чувствует, что с тобой что-то не так, ему и самому тревожно.
— А вы не скажете…
— Нет. Уж не сейчас — точно, — сказала Ма, поднимаясь.
Когда первые фургоны уже тронулись, Ма вернулась.
— Я, пожалуй, побуду с Лидией и Ли — может, ему станет получше.
— Спасибо, Ма, — обернувшись через плечо, поблагодарил Росс. Он уже отпустил Буббу. — А он что, заболел?
Меж его темных бровей появилась тревожная складка, и Ма в душе улыбнулась мужской уязвимости — а ведь они так хотят казаться невозмутимыми и равнодушными ко всему.
— Да нет, что-то забеспокоился просто. Думаю, ничего страшного.
После некоторых усилий Лидии удалось, держа Ли у груди, и вроде бы кормя его, заставить его взять губами соску, к которой Ма пыталась приучить его еще на второй день после его рождения. Сделана она была из старой резиновой перчатки, натянутой на горлышко маленькой бутылочки. Ли какое-то время кашлял и отплевывался, но потом вроде смирился с неизбежным. Изголодавшийся, он сосал долго, пока не насытился, а потом мирно заснул.
Затем Лидия и Ма составили расписание. Ма будет приносить молоко каждое утро, когда Росс уходит посмотреть лошадей. Если Ли проснется до этого и начнет шуметь — ну что ж, пусть. Еще одну бутылку Ма будет приносить днем, и две — на ночь. Передать их незаметно Лидии она как-нибудь умудрится.
В первое же утро, когда Лидия готовила завтрак, стараясь не обращать внимания на заходившегося в крике Ли, Росс, брившийся неподалеку, заметил:
— Что сегодня с тобой — почему он так кричит? Разогнувшись, она отбросила назад кудрявую гриву волос. С длинной вилки в ее руке свалился кусок бекона.
— Со мной ничего, и я буду очень благодарна, если ты не будешь с утра разговаривать со мной таким тоном. Ты как будто в чем-то обвиняешь меня. — Уколы совести и жар костра окрасили ее щеки ярким румянцем.
