— Мне было нетрудно. — Росс пожал плечами.
Он взглянул на Лидию и пожалел, что научил ее сидеть на козлах фургона так прямо. Ее поза подчеркивала красивую форму ее груди и вызывала в нем целую бурю чувств. Как и у всех других мужчин, подумалось ему. В том числе у Хилла.
— Лидия, я повешу кроликов на фургоне сзади и, когда мы позже сделаем остановку, их освежую.
Она не поверила свои ушам. Свежевание было одной из ее обязанностей, хотя Росс и знал, что ее тошнило от этого и она терпеть не может этим заниматься.
— Спасибо, Росс, — сказала она мягко и смотрела на него до тех пор, пока он не отвел глаза и не направил Счастливчика к задней части фургона.
— Желаю всего самого хорошего, Лидия. — Уинстон тронул поля шляпы и отъехал.
— И вам, Уинстон. И спасибо за книгу, — рассеянно ответила она, все еще занятая мыслями о Россе и его странном поведении. Всякий раз, когда она считала, что разобралась в нем до конца, он выкидывал нечто неожиданное, и она вновь убеждалась, что совершенно не знает его.
Последние две недели с тех пор, как они решили быть вместе до конца пути, он успешно учил ее управлять лошадьми. Сначала она была крайне неловка и боялась всего. Но, усвоив его простые и наглядные уроки, постепенно вошла во вкус.
На исходе первого дня обучения он, столкнувшись с ее неумением и тщетностью своих попыток, внезапно сорвался в ближайший городок, где купил и привез ей пару кожаных перчаток.
В лагере уже расположились на ночь. Догорали последние костры, когда он вошел в фургон. Лидия была в постели, но не спала. Она оставила горящим фонарь, только притушила его. Росс бросил ей пакет.
— Ты до костей сотрешь руки, если не наденешь это, — сказал он, стаскивая с себя рубаху и сапоги.
Ее руки просто горели от порезов и волдырей, но она считала, что он этого не замечал.
Она сняла обертку и, когда на колени ей упала пара великолепных кожаных перчаток, почувствовала на глазах слезы.
— Спасибо, Росс.
— Не стоит благодарности. — Не глядя на нее, он задул ночник и скользнул в свою постель.
— Означает ли это, что, несмотря на мое неумение, ты все-таки будешь меня учить?
— Думаю, сегодня был худший день. Дальше будет легче.
Это было не так уж мало, учитывая, что он всегда хмурился и ворчал на ее беспомощность. Следующим утром, уже в перчатках, она забралась на козлы фургона, и тут же он сел рядом. Перчатки ей нравились — не только потому, что они пришлись впору, но и потому, что именно Росс подарил их. Более того — он сам их выбрал!
