– Леди и джентльмены!
Я не стану пытаться сегодня играть роль Париса. Я не стану пытаться сделать выбор между ними. Это неблагодарная задача, да она мне и не по силам. Ибо, когда я смотрю на них – на старшую ли нашу хозяйку, о добром, слишком добром сердце которой знают все с ней знакомые; на ее ли сестру, одаренную как бы вечной юностью, чье пение было для нас сегодня сюрпризом и откровением; на младшую ли из наших хозяек – талантливую, трудолюбивую, всегда веселую, самую любящую из племянниц, – я должен сознаться, леди и джентльмены, что я не знаю, кому из них отдать предпочтение.
Габриел взглянул на своих теток и, видя широкую улыбку на лице тети Джулии и слезы на глазах тети Кэт, поспешил перейти к заключению. Он высоко поднял стакан с портвейном, гости тоже выжидательно взялись за стаканы, и громко сказал:
– Выпьем же за всех трех вместе. Пожелаем им здоровья, богатства, долгой жизни, счастья и благоденствия; пусть они еще долго занимают высокое, по праву им доставшееся место в рядах своей профессии, так же как и любовью и уважением уготованное им место в наших сердцах!
Все гости встали со стаканами в руках и, повернувшись к трем оставшимся сидеть хозяйкам, дружно подхватили песню, которую затянул мистер Браун:
Что они славные ребята,
Что они славные ребята,
Что они славные ребята,
Никто не станет отрицать.
Тетя Кэт, нe скрываясь, вытирала глаза платком, и даже тетя Джулия, казалось, была взволнована. Фредди Мэлинз отбивал такт вилкой, и поющие, повернувшись друг к другу, словно совещаясь между собой, запели с увлечением:
Разве что решится
Бессовестно солгать...
Потом, снова повернувшись к хозяйкам, они запели:
Что они славные ребята,
Что они славные ребята,
Что они славные ребята,
Никто не станет отрицать.
За этим последовали шумные аплодисменты, подхваченные за дверью столовой другими гостями и возобновлявшиеся много раз, меж тем как Фредди Мэлинз, высоко подняв вилку, дирижировал ею, словно церемониймейстер.
***
Холодный утренний воздух ворвался в холл, где они стояли, и тетя Кэт крикнула:
– Закройте кто-нибудь дверь. Миссис Мэлинз простудится.
– Там Браун, тетя Кэт, – сказала Мэри Джейн.
– Этот повсюду, – сказала тетя Кэт, понизив голос.
Мэри Джейн засмеялась.
– Ну вот, – сказала она лукаво, – а он такой внимательный.
– Да, наш пострел везде поспел, – сказала тетя Кэт тем же тоном.
При этом она сама добродушно рассмеялась и добавила поспешно:
– Да скажи ему, Мэри Джейн, чтобы он вошел в дом и закрыл за собой дверь. Надеюсь, что он меня не слышал.
