Через несколько дней он решил попробовать то, чему научился, — вот только на ком? Деревенские женщины не позволят ему к ним прикоснуться. Оставалась мать — а она-то, по его убеждению, точно не была беременна. Однако, не имея другого выбора, он все же решился использовать ее в качестве подопытного кролика.
Ранним утром он прокрался в спальню родителей, убедившись, что отец уже ушел в поле. Он стыдился того, что отец его — простой крестьянин, но утешал себя, что мать более высокого происхождения: она была дочерью торговца солью. Баралис всей душой любил свою мать и гордился ее родовитостью. В деревне ее уважали, и старейшины советовались с ней во всем — от сбора урожая до брачных дел.
Войдя в комнату, он разбудил ее и хотел уйти, но она подозвала его к себе:
— Поди сюда, Барси, чего тебе надобно? — Она протерла глаза и нежно улыбнулась своему баловню.
— Я хотел попробовать одну новую штуку, — виновато пробормотал он. Мать приняла вину за робость.
— А ты разве не можешь попробовать, когда я не сплю, милый? — Ее лицо выражало любовь и доверие. Баралиса вдруг кольнуло дурное предчувствие.
— Могу, матушка, но лучше я попробую на ком-нибудь другом.
— Еще чего недоставало! Пробуй на мне — лишь бы у меня волосы от этого не позеленели. — Мать поудобнее устроилась на подушках и похлопала по одеялу рядом с собой.
— Никакого вреда от этого не будет, матушка, — я только осмотрю тебя, чтобы проверить, здорова ли ты. — Солгать оказалось нетрудно, ведь он не впервые лгал матери.
— Что ж, — ласково засмеялась она, — делай свое черное дело!
Баралис возложил руки на живот матери, чувствуя тепло ее тела сквозь тонкую ночную сорочку. Широко раздвинув пальцы, он сосредоточился. В рукописи оговаривалось, что это скорее умственная процедура, нежели физическая, и он направил все свои мысли на чрево матери.
Он чувствовал, как бежит по жилам кровь и мерно бьется сердце. Чувствовал движение желудочных соков и легкое сокращение внутренностей. Он сдвинул руки чуть пониже и поймал ободряющий взгляд матери. Вот оно, то место, о котором говорится в рукописи: красный горн плодородия. С нарастающим волнением он обследовал мускульную полость матки. И нашел некое вздутие, едва заметное. Не будучи уверен, он проник чуть поглубже. На лице матери возникло беспокойство, но он не обратил на это внимания, захваченный своим открытием: там и вправду было нечто новое, нечто отдельное. Обуреваемый восторгом, Баралис, желая познать это новое разумом, копнул еще глубже — мать вскрикнула от боли.
