Множество новоиспеченных дворян составляли преуспевшие генералы и адмиралы, малую часть — политические деятели. Большинство же новых пэров были молодые сыновья крупных землевладельцев, происходившие из старинных семей. Население Лондона насчитывало тогда около 1 млн. человек, тогда как «общество» — семьи, которые, основываясь на своих социально-политических позициях, контролировали существование рафинированного изысканного «лица города», — состояло из трехсот человек.
Генри Филдинг иронически определил все население Великобритании, кроме приблизительно 1200 человек, как «нечто несуществующее, никто».].
Возможно, он ошибался, обдумывая предложение епископа Хэтфилдского с точки зрения денег, но общество смотрело на брак именно так: все старались достичь возможно лучшей договоренности. Любовь — это не все. Он прожил слишком много лет, не пользуясь привилегиями своего бывшего богатства. Он знал разницу.
Поэтому Челси могла питать отвращение к мысли о браке. И могла презирать понятие о брачном договоре. Если она считает, что такая возможность существует, принимая во внимание ее независимый характер, пусть Это будет в пределах условностей общества.
Это означает: сначала брак, наследник, затем разумная свобода в выборе приятелей.
— Найди лорда, у которого есть скаковые лошади, Чел, — предложил Колин. — У тебя будут и лошади, и замужество.
— Нет необходимости искать до следующего сезона, — угрюмо сказал отец.
— У Сейнт Джона лучшая конюшня в стране, — продолжил Колин с юношеским энтузиазмом. — Ты можешь покорить его своей красотой, Чел, и выйдешь богатой из этой сделки.
Наступило молчание, такое, что свет камина стал осязаемым в освещенной свечами комнате.
— Что я такого сказал? — Вспотев от вдруг переменившегося настроения, Колин с любопытством посмотрел на каждого из членов семьи.
Челси выглядела так, словно увидела привидение, лица отца и Данкэна посерели и были угрюмы.
— Сейнт Джон распутник, сын, — наконец сказал отец, — и не подходит.
— На роль мужа, в любом случае, — пробормотал Данкэн.
«Тем не менее он любимый лорд английских женщин, хоть и с дурной репутацией», — подумала Челси.
И теперь она знала почему. Она с трудом пыталась избавиться от его образа с дразнящей улыбкой и горячими поцелуями, от ощущения его тела, экстаза, который он вызывал беспредельно умело, короче говоря, от совершенства самого распутного молодого герцога Англии. Легкая дрожь пробежала у нее по спине.
