Они всегда завтракали вместе, а когда он целовал ее на прощание и уходил на день, непременно обещал вернуться домой до темноты. Маркиз сделался очень нетерпелив во время переговоров, всячески их форсировал. Переговоры пошли более успешно, когда он заменил миротворческий такт энергичностью подходов. Однако, вполне естественно, только давлением решить множество разногласий было невозможно.
Шпионы стали распространять слухи о вероятном возвращении Наполеона. Симону ежедневно присылали отчеты о характере морской блокады на Эльбе.
Многие не верили в то, что Наполеон способен собрать армию, достаточно сильную для того, чтобы вернуться к власти. Однако все говорили о подобной возможности. А наиболее осторожные заботились о диспозиции своих войск.
Седьмое марта стало месячным юбилеем для любовников — прошедшие недели были периодом безмятежного счастья. Однако с каждым днем мир неумолимо приближался к новому конфликту, и любовникам приходилось думать о том, что им придется расстаться. В случае войны Симон должен был немедленно уехать. Во время бесконечных переговоров в Вене он поражался немудрым, недальновидным взглядам европейских монархов, которые преследовали только свои эгоистические интересы и, похоже, не желали задуматься о возможных последствиях их ожесточенных споров.
В ту ночь Симон чувствовал себя совершенно измотанным. Встреча союзников длилась более десяти часов и не принесла никаких результатов, и после любовной игры с Жоржи он лежал с ней рядом, ощущая ее неким якорем спасения в этом обезумевшем мире.
— Должно быть, это любовь, — прошептал он на ухо Жоржи, вдыхая аромат ее душистых волос.
— А если даже и не любовь, — так же шепотом откликнулась она, — то это все равно прекрасно.
— Мы не слишком циничны?
— У нас есть для этого причины. Ничто не вечно в этом мире.
— Может, это будет длиться вечно.
— Это было бы так чудесно. Но не давай обещаний, которые невозможно выполнить. Этот последний месяц был самым счастливым в моей жизни, и я очень довольна.
— Что, если мы поженимся?
— Я уже была замужем. И никому бы не рекомендовала.
— А если я хочу жениться на тебе?
Она положила руки Симону на грудь и пристально посмотрела ему в глаза.
— Ты делаешь предложение?
— А что, если бы сделал?
— Ты говоришь так осторожно и уклончиво, любимый, — едва заметно улыбнулась она. — Почему бы нам не обдумать все более серьезно в течение какого-то времени?
— И как долго? — В его голосе послышалось раздражение.
