— М-м-м… Звучит заманчиво, — промычал Кит, легко перенося ее из груды тонкого полотна и кружев на новое место. — Придется придумать что-нибудь особое.
— Это уже заслуживает название особого, — чуть слышно произнесла она, проведя ладонью по живому столбу и еще раз поразившись его размерам.
— Расстегни пояс, — попросил он, занявшись тем временем манжетами. Тепло ее рук наполняло его блаженством.
Когда она принялась проворно исполнять просьбу, настала его очередь поразиться тому, насколько опытна эта женщина. В других условиях такое наблюдение наверняка вызвало бы у него раздражение и даже гнев. Однако сейчас он быстро погружался в состояние, когда подобные нюансы бледнеют перед всесильным зовом плоти. У него осталось только одно стремление — раствориться в бесподобном Ангеле, и все прочие соображения отпали сами собой. Кит сдернул с себя рубашку, расстегнув пуговицы одним рывком.
— Я сам, — коротко бросил он и, оттолкнув ее руки, быстро расстегнул кожаные бриджи.
Она сдавленно охнула, когда тесные лосины соскользнули с ног и из-под бледно-желтой замши показалось крепкое, загорелое тело. Горячий скакун, вырвавшийся на волю, был великолепен.
— Можно ли считать это согласием на мое предложение руки и сердца? — игриво спросил Кит и выпрямился. Очевидно, все женщины без исключения реагировали на подобную сцену одинаково, поскольку он с внутренним самодовольством заранее был готов к этому возгласу.
— Тысячу раз да, — прошептала Анджела в ответ, осторожно дотронувшись до подрагивающей макушки эвкалипта, выросшего над поджарым, смуглым животом. Требовательный пульс, бившийся между ее ног, совпадал с подрагиванием этого ствола, наполненного жизненной энергией. Трепетно скользнув по нему пальцами, она ощутила, как ее собственное тело призывно открывается, словно кончики пальцев только что сообщили мозгу нечто важное — самое важное из всего, что существовало сейчас для нее на свете.
— Я подойду тебе? — озабоченно прошептал Кит, просовывая руку между ее ногами. — Сможешь ли ты принять это… полностью? — спросил он, ощущая ее пульс.
— Попробую, — томно простонала она в ответ, не в силах сказать больше ни слова от исступления, в которое приводили ее эти жесткие, но вместе с тем чуткие пальцы. 0н не столько ласкал, сколько исследовал ее, и в конце этого исследования графиня жарко прильнула к нему, сгорая от нестерпимого желания.
— Теперь ты готова? — Горячая влага, обволакивающая его пальцы, уже служила утвердительным ответом, однако ему хотелось услышать это от самой Анджелы. — Готова или нет? — повторил он с мягкой требовательностью.
