Как только последняя из них притворила за собой дверь, каюту наполнил поток отборных ругательств, как если бы только сейчас у Кита появилась наконец возможность дать волю уязвленным чувствам. Гнев и возмущение, презрение и тоска переполняли его душу. Уже в тысячный раз с тех пор, как минувшей ночью ему пришлось покинуть дом графини, он жалел, что оказался не способен согнать самодовольную ухмылку с физиономии графа де Грея.
Тяжело поднявшись со стула и выругавшись еще раз, он стянул с себя сюртук и раздраженно выдернул из манжет запонки. Вслед за сюртуком на пол полетел жилет, бриллиантовые запонки были отброшены прочь, а сорочка, как пущенное из пушки ядро, угодила в полотно Рюисдаля, висевшее над кроватью. Полураздетый, он неподвижно замер на месте, сгорая от плотской страсти, погасить которую невозможно было никаким количеством бренди.
Господи, до чего же сладки были ее губы, до чего сладостно было сжимать ее в объятиях… Он стиснул кулаки, застонав оттого, что гнев и похоть одновременно наполнили его мозг. Это чувство было столь необычным, что Кит испугался и даже на секунду задумался, не стоит ли ему в дальнейшем быть более сдержанным в потреблении спиртного. Он никогда еще не страдал так из-за женщины, не сходил с ума от вожделения. Стаскивая с себя остатки одежды, молодой человек пытался избавиться от тревожного ощущения, находя временное утешение в страшных проклятиях, которые щедро посылал по адресу преисподней земного мира и населяющих его отдельных людей.
Наконец, раздевшись донага, он рухнул в постель и уснул как убитый.
— Должно быть, прошлой ночью графиня обошлась с ним не слишком ласково, — высказала предположение Саския, беседуя с другими дамами, сидевшими в кают-компании «Дезире» за утренней чашкой шоколада.
— Откуда тебе знать? — иронично мурлыкнула Клео.
— Какая еще графиня? — насторожилась статная северная красавица.
— Графиня де Грей, — пояснила Саския. — Минувшей ночью — по его же собственным словам — он воспылал к ней юношеской страстью.
— Ей что же, не нравятся мужчины? — удивленно подняла тонкие брови молодая девушка из Западной Африки, подобная изящной статуэтке, какую можно увидеть только в Бенине.
— Значит, не нравятся, коли дала нашему Киту от ворот поворот, — эти слова принадлежали худенькой китаянке, которую молодой путешественник повстречал в Сан-Франциско. У нее был характерный протяжный выговор жителя американского Запада.
— Ничего, вот проснется и опять о нас вспомнит, — успокоила подруг с улыбкой рыжеволосая пышнотелая красотка.
