— Кажется, вы начинаете меня раздражать, — Его черные брови сошлись на переносице.
— Вот беда-то, — томно произнесла Анджела, — а я от вас просто в восторге… вернее, от вашего гигантского инструмента.
В маленькой спальне повисло зловещее молчание. Даже дрова в камине перестали потрескивать, словно внезапное отчуждение заморозило все вокруг, в том числе огонь.
Кит неподвижно лежал в постели, взгляд его зеленых глаз был холодно-оценивающим.
— До «Золотого сердца» — пять миль по дождю, — напомнила Графиня Ангел.
— Переждать дождь можно и здесь. А трахать тебя вовсе не обязательно.
— Это вызов? Подумай хорошенько — ты можешь проспорить.
— Вряд ли.
— Вспомни, ты проспорил в замке Мортон.
— Сегодня ночью этого не повторится.
— Какая досада, — презрительно улыбнулась Анджела. — У тебя стоит, как ни у кого другого. Хотя, впрочем, я, наверное, не первая делаю тебе подобный комплимент.
Кит скривил губы, очевидно, намереваясь отпустить ответную колкость, но потом, вдруг передумав, залился искренним смехом.
— Ошибаешься, милая. В столь откровенной форме мне еще никто не льстил. Но все равно спасибо тебе. — Он весело улыбнулся. — Кстати, заодно приношу извинения за дурные манеры, — продолжил молодой американец с потеплевшим взглядом. — Давненько я не вел себя как надутый юнец.
— Мой семнадцатилетний сын точно так же очаровательно дуется, когда не может добиться своего.
Смысл этой фразы, сказанной Анджелой без всякого умысла, не сразу дошел до Кита. До сих пор он представлял ее кем угодно, но только не матерью. Саломея, Далила, Венера, предмет его пламенной страсти… Но мать?
— Тебе совсем не идет иметь семнадцатилетнего сына, — мягко проговорил он.
— Но он у меня есть.
Опять воцарилось молчание. Близость, только начав восстанавливаться, снова дала трещину.
Внезапно Кит резко повернулся на бок, как если бы принял окончательное решение.
— Дай-ка мне эту штучку, — протянул он руку за зеленым кожаным футляром.
— Значит, все-таки решился? И больше не передумаешь?
Она стояла перед ним на пышных тканых розах ковра в ожидании ответа — обнаженная, соблазнительная. Обдумывая свой ответ, он не руководствовался ничем, что имело хотя бы отдаленное отношение к здравому смыслу или логике. Но в конце концов сама Анджела де Грей была прямой противоположностью тому, за чем он прибыл в Англию: не девственница, не молода, не свободна. Это была женщина необузданных страстей, у которой никогда не было недостатка в не менее страстных поклонниках. Она была матерью двоих детей, к тому же замужем.
