И все же, не дожидаясь, когда преследователи примут окончательное решение, девушка бросилась бежать по Кинг-стрит.
В свете уличного фонаря ее шафрановое платье вспыхнуло, словно сигнальный огонь.
И тотчас же за спиной беглянки раздались крики. Судя по всему, ее заметили.
Пытаясь сбить с толку преследователей, Изабелла поворачивала то вправо, то влево, пока наконец не увидела ярко освещенный фасад какого-то дома. Подбежав к двери, она забарабанила в нее изо всех сил.
Дверь открылась почти сразу же, и Изабелла, перешагнув порог, оказалась в холле, освещенном огромной люстрой венецианского стекла. Девушка замерла, пораженная ее великолепием. Белый мрамор, изящная позолота, красивые картины на стенах, роскошные ковры — все здесь казалось необыкновенным. Даже дворецкий был такого высокого роста, что Изабелле пришлось задрать голову, чтобы увидеть его лицо.
— Могу ли я вам чем-нибудь помочь? — осведомился он.
— Простите меня… за вторжение, но за мной… гонятся, — задыхаясь, пробормотала девушка. Сделав глубокий вдох, Изабелла постаралась взять себя в руки — ведь иначе ее могли бы принять за сумасшедшую и выставить на улицу. — Я готова все объяснить… вашему хозяину или хозяйке…
— О, конечно! Разрешите проводить вас в малую гостиную. — Дворецкий указал на одну из дверей. — Я сейчас распоряжусь, чтобы вам принесли полотенца, — продолжал он с невозмутимым видом, словно столь позднее появление насквозь промокшей женщины казалось ему вполне естественным.
Дворецкий провел Изабеллу в освещенную свечами комнату, стены которой были обшиты панелями с изображениями птиц и цветов, после чего удалился. И почти тотчас же вошла девушка-служанка с полотенцами.
Дворецкий вскоре вернулся, но Изабелла к тому времени уже успела привести себя в порядок. Хотя ее волосы так и остались влажными, платье все же удалось отчистить от грязи.
Дермотт засиделся за картами дольше, чем предполагал — ему по-настоящему везло, — однако он все же поднялся из-за стола, когда выполнявшая поручение Кейт служанка напомнила ему о том, что прошло уже гораздо больше часа.
— До завтра, джентльмены, — проговорил Дермотт, откланиваясь. — Надеюсь увидеть вас снова, как только проспитесь.
— Мы не так привержены к спиртному, как вы Батерст.
Дермотт криво усмехнулся:
— Индия весьма этому способствует, если вас там не убьют…
— То сделают каким-нибудь раджой.
— Помимо всего прочего.
Граф говорил очень тихо, так что большинство присутствовавших не услышали его слов, но, однако, никто не стал переспрашивать — слишком уж: выразительными были его интонации.
