— Итак, я цинично вас использую.
— Любопытная точка зрения.
— Вы удовлетворены, милорд? Мне нужен только ваш милый… пенис.
— И надо быть полным идиотом, чтобы вам в этом отказать, — засмеялся он.
— Я уверена, что с этим согласилось бы большинство представителей вашего пола.
— Наверняка. А что до меня, то надо же как-то поддерживать свою репутацию.
— А вас, милорд, не осудили бы, — шутливым тоном продолжала она, — просочись в свет слушок, что вы отказали какой-то леди?
Он не ответил.
— А, значит, такое уже было! — поняла она его молчание. — И что же вы говорите такой чересчур докучливой женщине?
— Что-нибудь весьма любезное.
— Но я себя в обиду не дам.
— Я это уже заметил! — снова засмеялся он. — Значит, я обязан непременно вас ублажать? — поддразнил он.
— Разумеется! Обещание надо выполнять.
— Что ж, надо так надо, — смиренно сказал он. В длинном, не по размеру халате, со спадающими на плечи золотистыми прядями, пунцовыми от пережитого оргазма щеками — это даже монаха способно было свести с ума. А уж монашеским поведением Дермотт никогда не отличался.
— Все наши разговоры о любви, — она глубоко вздохнула, — кружат мне голову. Я уже думаю, может быть, — их взгляды на миг встретились, — стоит на некоторое время отложить ужин.
— Я не против. — Как же она его возбуждает! Перегнувшись через стол, он распахнул халат и обнажил нежные белые груди. — Это будет на первое, — с обольстительной улыбкой прошептал он. — Придвиньтесь поближе и положите их на стол… — Он мягко потянул за соски, придвигая Изабеллу поближе к себе, пока ее полные груди не оказались на полированной поверхности стола.
— Я не знаю, сколько смогу ждать, — прошептала она в предвкушении нового оргазма.
— Ничего, придется подождать. — Он принялся мягко поглаживать соски — до тех пор, пока они окончательно не отвердели. — Если хотите меня получить. — Скользнув по округлой поверхности, его руки обхватили зрелые плоды снизу. — А может, дадим возможность и Поумрою полюбоваться на вас? Как вы думаете, ему понравятся ваши сладкие грудки?
— Нет! — выдохнула она и капризно захныкала, но от этого непристойного предложения между ног стало еще теплее.
— Похоже, вам это нравится, — прошептал он, приподнимая холмики повыше. — Он ведь ухе видел вас у парадного входа. Ваше платье и тогда мало что скрывало. Но вы ведь не возражали…
— Вы не можете… — Ее дыхание стало лихорадочно частым.
— Другим тоже было бы приятно посмотреть… и на все остальное тоже… — Аккуратно положив ее груди на стол, он глубоко запустил руки в вырез халата.
