Дермотт остановился перед массивными резными дверями и, сунув шампанское под мышку, открыл их.
— Добро пожаловать в мои покои, мисс Лесли, — сказал он, пропуская ее в гигантскую гостиную.
— Но это же не ваша спальня!
Он кивнул в сторону еще одних двустворчатых дверей:
— Она там. Графы Батерст обычно использовали это помещение для… — он замолчал и усмехнулся, — понятия не имею, для чего. Пойдемте, я покажу вам свою спальню. Там чуть более интимная обстановка.
«Разве только чуть-чуть», — подумала Изабелла, когда он открыл двери; Стоящую на возвышении кровать венчала позолоченная корона, задрапированная темно-красной парчой. Вдоль стен выстроились громадные позолоченные кресла, обитые точно такой же тканью, — словно предназначенные для придворных, которые должны хранить сон венценосного властелина. Огромные окна прикрывала все та же парча — только с кисточками и оборками по краям. Посреди персидского ковра стоял массивный письменный стол — очевидно, предназначенный для работы, поскольку на нем лежали бумаги. Высокий потолок был расписан фресками на древнегреческие вакхические сюжеты.
— Вы действительно здесь спите?
— Уютно, не так ли?
— Для большого многодетного семейства.
— Позвольте показать вам мою гардеробную. — Церемонно взяв Изабеллу за руку, он повел ее по ковру, остановившись у скромной двери, ведущей в небольшую комнату.
Все здесь несло на себе отпечаток личности хозяина — от стоящих в изголовье кровати ботинок для верховой езды и лежащего на бюро футляра для часов до висящего в углу портрета маленького Дермотта, писанного маслом. Узкая односпальная кровать была покрыта голубым покрывалом из индийского хлопка. Здесь также стоял письменный стол, буквально заваленный бумагами. И книги. Множество книг — на полках, на стульях, даже на полу.
— Не обращайте внимания на хаос, — извинился Дермотт. — Я не разрешаю слугам касаться моих вещей. Если они станут наводить здесь порядок, я ничего не найду.
— Вы много читаете?
— Но это не страшно? — Он улыбнулся.
— Простите. Я удивлена, только и всего. Можно посмотреть?
— Конечно. — Кивнув в знак согласия, он отошел к столику с напитками, себе налил бренди. Изабелле немного шампанского и уселся на стул, наблюдая за Изабеллой.
— Филдинг, — с улыбкой сказала она, протягивая ему изящный томик. — Вы его любите?
— Этот писатель просто очарователен с его умением находить в реальности абсурдную сторону.
— О, конечно! А вот Ричардсон. Он вам тоже нравится?
