— У нее нет друзей, нет денег, а Ламперт слишком напуган и не решится оказать ей помощь. К тому же за ним на всякий случай наблюдают, не забывай об этом.
— Полагаю, что в конце концов она придет именно к нему, — проговорил Герберт Лесли. — К кому еще она может обратиться?
В этот момент священник начал читать молитву.
— Похоже, она не придет, — проворчал Гарольд, вытаскивая из жилетного кармана часы с ярко раскрашенным циферблатом. — Надеюсь, все это не слишком затянется. В два часа я должен быть на скачках.
— А ко мне в час должна прийти модистка, — прошептала мать Гарольда. — Она для меня гораздо важнее, чем эти похороны.
Герберт подал знак священнику, призывая его поторопиться: он боялся опоздать на карточную игру.
Священник не посмел ослушаться, и отпевание закончилось довольно быстро.
Мистер Ламперт, также присутствовавший на церемонии, вышел из церкви и направился в книжный магазин на Олбемарл-стрит, где необычно долго выбирал себе книгу.
А вечером человек Герберта заявил, что следить за стариком — напрасная трата времени. Мистер Ламперт почти весь день сидел в таверне за кружкой пива и что-то читал.
Когда принесли письмо от мистера Ламперта, Молли, не желая мешать Изабелле, вышла из комнаты.
Девушка дрожащими руками сломала печать и развернула листок бумаги.
«За мной следят, — писал поверенный, — так что непосредственно мне не пишите. Вашего дедушку сегодня утром отпели и отвезли в склеп Тейвор-Хауса. Если Вам нужны деньги, можете получить их у мистера Мартина, но соблюдайте крайнюю осторожность — я не знаю, сколько шпионов у Вашего дяди.
Сожалею, что не могу сделать для Вас больше».
Изабелла тотчас же написала ответ — сообщила мистеру Ламперту, что в данный момент не нуждается ни в деньгах, ни в его помощи, и обещала со временем объяснить, в каких обстоятельствах находится.
Отложив перо, Изабелла взялась за книгу, однако ей так и не удалось сосредоточиться на чтении — одолевали мысли о похоронах дедушки. «Нужно было проводить его в последний путь, — думала девушка, — ведь это единственное, что я могла для него сделать». Но, вспомнив о своих гнусных родственниках, она почувствовала, что к печали добавился и гнев. И Изабелла принялась обдумывать планы мести.
Подобные размышления, весьма далекие от христианского смирения, отчасти заглушили боль утраты, однако успокоиться ей все же не удалось — слишком уж неопределенным представлялось будущее. В обществе миссис Крокер Изабелла еще сохраняла видимость спокойствия, но теперь, оставшись наедине со своими мыслями, она снова и снова задавала себе один и тот же вопрос: хватит ли ей мужества, чтобы осуществить задуманное?
