Хэзард улыбнулся такому пылу.
— Только одно, Люси, — назидательно проговорил он, снимая ее руки со своей шеи. — Прошу тебя, будь осторожна. Немного осмотрительности нам не повредит. Если завтра мне придется не спускать глаз с двери, я не смогу уделить тебе должного внимания.
— Я обещаю, любимый! Я буду сама осторожность. Никто даже не узнает, что я ушла из дома.
— Это было бы очень мило с твоей стороны, дорогая, потому что о твоем сегодняшнем визите знают все. — Джон наклонился, мягко поцеловал пухлые губы и, открыв дверь, чуть подтолкнул Люси. — Возвращайся к гостям. Увидимся утром.
Люси послушно вернулась в бальный зал, а Хэзард тяжело прислонился к двери и с шумом выдохнул воздух. Ему удалось избежать неминуемой катастрофы. Хэзарду Блэку не хотелось убивать судью и провоцировать тем самым враждебное отношение к индейцам, которое и без того росло пропорционально количеству белых, жаждущих завладеть землей и золотом.
Хэзард достал сигару, чиркнул спичкой и неторопливо затянулся. Все вокруг дышало покоем, летний вечер был великолепным, а он нуждался в нескольких минутах отдыха, чтобы успокоиться. Истерический тон записки Люси встревожил его: он опасался публичного скандала или какой-нибудь невыполнимой просьбы. Он не собирался ради нее ставить на карту свое будущее.
Несколько раз затянувшись, Хэзард выбросил сигару и решил вернуться в зал через другую дверь. Однако стоило ему завернуть за угол, он остановился, словно пораженный громом.
— Черт! — выдохнул Джон Хэзард Блэк. — Черт побери все! Надеюсь, вы не скучали, сударыня? И неужели в детстве вам не внушили, что подслушивать нехорошо?
Он сразу узнал рыжеволосую красавицу, которая не давала ему покоя в ночных грезах.
Венеция Брэддок надменно вскинула голову.
— Я не собиралась подслушивать! — коротко ответила девушка. — Если бы вы смогли хотя бы на минуту оторваться от жены судьи, я бы предупредила о своем присутствии, извинилась и ушла. Вы сами виноваты, черт возьми!
Ругательство, слетевшее с губ молодой красивой женщины, на мгновение лишило Хэзарда дара речи. Никогда еще женщине не удавалось лишить его дара речи. Никогда еще женщине не удавалось так ясно дать понять свое превосходство, и ни одна женщина не говорила с ним пренебрежительно. Однако что за бешеный темперамент скрывается под всеми этими кружевами и оборками!
Подавив огромным усилием воли желание ответить ей в том же тоне, Хэзард усмехнулся.
— Вы довольно вульгарно выражаетесь.
