Рано утром дверь в спальню распахнулась, и на пороге появилась очаровательная девчушка с копной золотисто-рыжих кудряшек, которая залопотала по-фински:
— Мамочка! Посмотри, что мне купил дядя Ники… — Она замолчала, а через секунду, увидев, что он лежит в кровати рядом с ее мамой, закричала уже по-французски: — Дядя Ники!
Прижимая к себе огромную фарфоровую куклу с белокурыми локонами, Кателина помчалась к позолоченной кровати под серебристо-жемчужным балдахином, увенчанным фигурками четырех купидонов.
Кателина была ребенком живым и непосредственным, унаследовавшим от матери красоту и очарование. С неуклюжей резвостью щенка она забралась прямиком в кровать и, обвив пухлыми ручонками шею дяди Ники, спросила:
— А сегодня ты нас с Ракелью отвезешь в игрушечный магазин? Ну, пожалуйста! — Ее карие глазенки блестели от возбуждения.
Князь ласково улыбнулся девчушке и сказал:
— Радость моя, ты можешь говорить и по-фински.
Все эти дни он говорил с Кателиной по-французски, и она к этому успела привыкнуть. Пока Алиса болела, Ники проводил с Кателиной немало времени. Когда он впервые увидел девочку, стоявшую у постели матери и обливающуюся слезами, он поначалу не сообразил, кто это, — настолько непривычно было ему видеть у себя в доме плачущего ребенка. Уже много лет Ники не разговаривал с маленькими детьми. В тот день, поняв, что рыдает ребенок уже давно, он решил, что без его помощи не обойтись.
По природе Николай был человеком добрым и отзывчивым, что подтвердил бы любой из его друзей, а также ласковым и нежным, что знала каждая из его любовниц. Он пользовался успехом у женщин не только благодаря своей красоте и богатству, хотя в свете этих качеств зачастую бывало достаточно. Ники покорял сердца обаянием, умением доставить женщине удовольствия не только в постели. Он умел развеселить, умел, когда надо, выслушать, когда надо, посочувствовать. На сей раз он употребил свое обаяние на то, чтобы рассеять страхи Кателины, а ее очаровательной матушке помочь поскорее оправиться от избыточной дозы лауданума.
Пока Алиса приходила в себя, Ники предложил девочке столько развлечений, что она быстро перестала его бояться. Кателина воспринимала Ники как доброго дядюшку и вела себя с ним по-детски доверчиво и непосредственно. Вот и сейчас она держалась так, словно привыкла видеть мамочку с дядей Ники в одной постели и в этом нет ничего удивительного. Обернувшись к матери, она продолжала болтать, теперь уже по-фински.
