— Вот именно.
— Ты не посмеешь! Я буду кричать! Я расскажу Ракели и Марии, что ты за чудовище… Да я превращу твою жизнь в ад! — воскликнула она в отчаянии.
— Думаю, дорогая, поразмыслив как следует, ты не станешь этого делать. Ну, рассуди здраво: до ближайшего города триста верст, я владелец этого имения, и все слуги подчиняются мне одному. Если ты расскажешь Ракели, Марии или Кателине о твоем, скажем так, заключении, я отправлю тебя в лесную избушку в двух верстах отсюда, куда никто, кроме меня, добраться не может. Кателине и твоим слугам я скажу, что ты ненадолго вернулась в Петербург, и попробую развлекать твою дочку самостоятельно. Это мне особого труда не составит: как ты могла заметить, мы с ней подружились. Ну а по вечерам, когда Кателина заснет, я буду отправляться в избушку, где тебе придется развлекать меня до утра.
Алиса слушала его с отвращением, и на сердце у нее была тоска.
— Если же ты, напротив, решишь остаться в этой комнате и повиноваться мне, — продолжал он почти ласково, — я позволю Кателине каждое утро к тебе приходить, как это у вас заведено. А еще я позволю тебе с балкона смотреть, как я учу Кателину ездить верхом и управлять тележкой. Ее, кстати, эти перспективы весьма воодушевили. Так что выбирай: если ты предпочтешь послушание, я разрешу тебе видеться с Кателиной и со слугами, если ослушаешься — запру тебя в лесной избушке. Думаю, все взвесив, ты примешь мои условия.
Алиса, усевшись на кровать, судорожно пыталась придумать какой-нибудь выход, сообразить, как выбраться из ловушки, в которой она оказалась. Но у нее ничего не получалось.
— Право, радость моя, я вовсе не хочу тебя принуждать, но приди, пожалуйста, к решению поскорее. Ведь если ты заупрямишься, мне придется сегодня же вечером отправить тебя в лес. Сама понимаешь, утром это сделать гораздо труднее, — добавил он ухмыляясь.
«Выбора нет, — с тоской подумала Алиса. — Этой паутины мне не разорвать. Если я останусь в доме, может, легче будет придумать, как убежать, да и с Кателиной можно будет видеться…»
— Хорошо, — сказала она угрюмо, — я останусь здесь.
— Прекрасно! Я знал, что ты соблаговолишь согласиться, ты ведь весьма неглупая женщина. А теперь, поскольку, думаю, ты не собираешься ложиться спать в том же платье, позволь тебе предложить принять ванну, дабы смыть дорожную пыль, и переодеться во что-нибудь поудобнее.
В тот же самый момент, как будто нарочно, раздался робкий стук в дверь. Ники ее отпер, и в комнату вошла целая процессия слуг. Двое внесли огромную фаянсовую ванну, а остальные быстро наполнили ее из ведер горячей водой. На комод положили стопку чистых полотенец, и слуги безмолвно удалились.
