— Веришь ли ты, что некоторые происшествия приносят беду, предрекают зло? — спросил он.
Я отвечала уклончиво, но тем не менее это как будто удовлетворило его, потому что он углубился, не просто мечтательно, но скорее самозабвенно, в необыкновенную историю об отшельнике этого каньона. Но прежде он задал мне один вопрос:
— Что думают о детях-близнецах твои соплеменники, живущие восточнее Великих Гор?
Я покачала головой.
— Довольно, — сказал он, прежде чем я успела сказать что-либо. — Я вижу, в твоем народе не жалуют их.
— Близнецов у нас почти не бывает, — поспешила я с ответом. — Они редки, очень редки, но у нас не любят их, это правда.
— Почему? — только и спросил он.
Я поколебалась, прежде чем продолжить. Сделай я ошибку — и будущий рассказ замрет на его устах, так и не родившись. Но мы настолько понимали друг друга, что я наконец отважилась на правду.
— Ирокезы говорят, что дети-близнецы похожи на кроликов, — объяснила я. — Их родителей в народе всегда кличут «тованданага». На языке могавков это значит «кролики».
— И это все? — спросил он с любопытством.
— Да, все. Разве этого мало, чтобы не любить близнецов? — отозвалась я.
Он подумал немного, затем с явным намерением разузнать, как относятся к близнецам другие народы, спросил:
— Ты жила долгое время среди бледнолицых. Что говорят они о близнецах?
— О, бледнолицые их любят! Они… они… Ну, они говорят, что очень гордятся близнецами…
Тут я запнулась, вновь чувствуя под ногами зыбкую почву. Он глядел на меня с большой недоверчивостью, и я поспешила осведомиться, что же думают об этом в его собственном племени сквомишей.
— У нас никто не гордится ими7, — сказал он решительно. — И не потому, что кто-то боится прослыть «кроликами». Нет, близнецы — это страшное дело, знак грядущего зла, нависшего над отцом, и еще хуже — знак беды, нависшей над всем племенем.
Тут я поняла, что в сердце своем он хранит какое-то необыкновенное происшествие, послужившее основой преданию.
— Расскажи мне об этом, — попросила я.
Он сел, обхватив колени тонкими смуглыми руками и чуть откинувшись назад, на огромный валун; взгляд его, проследив течение неистовой реки, опустился на поющие воды там, где они внезапно сходятся у поворота. И пока он рассказывал эту странную легенду, взгляд его не отрывался от того места, где поток исчезал за поворотом в своем стремительном движении к морю.
Начал он без всякого вступления.
— Серым, печальным утром ему рассказали о постигшем его несчастье. Был он великим вождем и правил множеством племен на севере Тихоокеанского побережья; но что значило сейчас все его величие? Юная жена родила ему близнецов и теперь плакала в горькой муке в маленькой хижине из еловой коры у края приливных вод.