— Я уже жалею, милашка! — насмешливо бросил через плечо Адам.
Еще мгновение, и лошадь помчалась во весь опор. Бетси смотрела вслед двуколке, пока она не исчезла во мраке ночи, и грудь ее вздымалась от гнева. Этот Адам Сент-Клэр — сущий дьявол!
На обратном пути губы Адама кривились в ироничной улыбке, но стоило ему подумать о том, какие ловушки может расставить одержимая идеей замужества женщина, чтобы заполучить мужчину, как улыбка тотчас же сбежала с его губ. Много лет подряд ему везло и он благополучно обходил капканы, однако бдительности не потерял и сейчас почуял опасность. Без женщин нельзя, и тут ничего не поделаешь. Но они бывают коварнее самого сатаны.
Дома Адам уединился в тишине элегантного кабинета с панелями красного дерева и турецкими коврами алого и синего цветов, однако беспокойство не проходило, к тому же он чувствовал себя совершенно разбитым. Оно и неудивительно. Накануне он встал на рассвете, а сейчас снова наступил рассвет — было четыре часа утра. К тому же несколько часов он провел в объятиях Бетси! Это что-нибудь да стоит. Он усмехнулся. Но спать почему-то не хотелось. Он налил себе бренди и, прохаживаясь по комнате, медленно потягивал его.
Может, Бетси права и он действительно незаконнорожденный сын цыгана? Но не эта мысль не давала ему покоя. А воспоминания о десяти годах, проведенных вместе с его сводной сестрой Кэтрин Тримейн среди цыган. Адаму было пять лет, когда его и Кэтрин похитили из Маунтэкра, родового имения его отца в Англии, и он, забыв свою мать, Рейчел, с удовольствием зажил кочевой жизнью, полной романтических приключений. Он рос, не обремененный условностями, и, не в пример мальчишкам из благородных семей, постигал не науки, а искусство пользоваться ножом и благодаря ловкости рук добывал у зазевавшихся прохожих деньги и разное добро. Цыгане переезжали с места на место, и Адам чувствовал себя свободным как птица.
В Маунтэкр он вернулся совершенно неожиданно, уже пятнадцатилетним, но вместо радости испытал горечь.
Некогда родной дом показался ему чужим, даже враждебным, как дикому волчонку клетка, пусть даже золотая. А Адам и рос диким волчонком и чувствовал себя потерянным среди всех условностей и ограничений. Между лордом Тримейном, графом Маунт, и Адамом постоянно вспыхивали ссоры. И когда Адам в день своего восемнадцатилетия узнал, что его родной отец, американец, оставил ему богатое наследство недалеко от городка Натчез на Миссисипи, счастью его не было границ. Вот только с сестрой было грустно расставаться, ведь не один год они провели вместе среди цыган. Конечно, матери ему тоже будет не хватать, хотя за время их разлуки она стала ему совсем чужой. В общем, он был готов покинуть Англию без сожаления.
