— Ты меня поцелуешь? — спросила она, удивив и его и себя.
У него были теплые и нежные губы, и властные руки, которыми он страстно прижал ее к своей груди, от него даже немножко пахло табаком и конским потом, как от Бретта, однако Сабрина не испытала ничего похожего, и когда Карлос попытался продлить поцелуй, вырвалась и отступила на шаг.
Карлос тяжело дышал. На щеках у него появился румянец.
— Керида, ты должна знать… — начал было он, но Сабрина закрыла ему рот рукой.
Устыдившись того, как она использовала его, разочарованная Сабрина прошептала:
— Не надо, ми амиго, я не должна была. Это нехорошо!
Он горячо запротестовал, но, поняв, что теперь не время и не место, пробормотал:
— Мы еще поговорим об этом. Сабрина посмотрела на него с улыбкой и покачала головой.
— Нет. Забудь. Это ничего не меняет. Между нами ничего нет.
Он долго не отрывал от нее взгляда, потом подошел к лошади и сказал на прощание:
— Сейчас я покоряюсь тебе. Но так будет не всегда. Запомни это!..
Сабрина долго глядела ему вслед. Ей было не по себе, потому что Карлос был ее другом, а она так нечестно использовала их дружбу. Хоть бы Бретт никогда не целовал ее! Это все его вина!
Повернувшись на каблуках, чтобы идти обратно, она заметила объект своего недовольства в тени старого платана. Сабрина похолодела, не зная, как долго он простоял там.
Она не могла разглядеть выражение его глаз, однако голос его прозвучал насмешливо:
— Поссорилась с возлюбленным?
— Не ваше дело! Если бы вы были джентльменом, то не стали бы подслушивать и подглядывать. — Она тяжело дышала. — Давно вы здесь стоите?
— Достаточно давно, — сухо ответил Бретт. — Кто этот парень, малышка? Он не нравится твоему отцу? Поэтому вы тут встречаетесь?
Все обиды, которые Сабрина копила целых пять дней, выплеснулись наружу.
— Да как вы смеете? — прошипела она. — Это мой кузен Карлос, и у нас нет причин прятаться. Он приезжал к моему отцу, а я просто его проводила. — Ее глаза были похожи в это мгновение на золотые звезды. — Что же касается моего замужества…
Она сама не знала, зачем оправдывается перед Бреттом так же, как не знала, почему не скажет ему, что Карлос был и остается лишь ее другом. Однако себя не спросить о причине она не могла. Может быть, узнав, что с ней уже говорили о замужестве, он наконец отнесется к ней как к взрослой? Если Карлос способен на ревность, то, может быть, Бретт тоже способен?
Прочитать что-нибудь по лицу Бретта было невозможно, но он крепко сжимал кулаки, спрятанные за широким кожаным поясом.
