— И ты такая же красивая, как я.
София рассмеялась и замахала головой.
— Нет, голубка, ты неисправима! Однако не пора ли тебе переодеваться? Или ты собираешься во г в этом наряде присутствовать на моей свадьбе?
Это было полотняной ночной рубашкой с великолепной вышивкой, но не доходившей Сабрине даже до узких лодыжек. Она фыркнула и, как вихрь, умчалась из спальни. София проводила ее взглядом. Как же хорошо, что Елена, пока она сама оставалась бездетной, подарила ей такую замечательную племянницу. И еще хорошо, что несмотря на расстояние между Натчезом и Накогдочезом, где с мужем и дочкой жила Елена, они никогда не расставались надолго.
Муж Елены и отец Сабрины, Алехандро дель Торрез, был богатым человеком, и, по крайней мере, раз в два года дела требовали его присутствия в Новом Орлеане. Вполне естественно, что жена и дочь сопровождали его, и также естественно, что они выкраивали время подняться немножко вверх по Миссисипи в Натчез и навестить единственную родственницу Елены.
Из двух сестер Елена была старшей, поэтому когда три года назад во время эпидемии желтой лихорадки умер муж Софии, она немедленно приехала к застывшей от ужаса сестре и увезла ее с собой в Накогдочез, что в восточной части испанского Техаса. За месяцы, проведенные Софией па Ранчо дель Торрез, она понемногу пришла в себя и постепенно утихла в ее сердце боль.
София одернула себя. Нашла время предаваться грустным воспоминаниям! Через несколько часов она станет женой Хью Данджермонда, и нечего вспоминать, как она горевала из-за смерти первого мужа. Сегодня она начинает все сначала, и она должна быть счастлива сегодня.
И все же воспоминания не отпускали ее. Семь лет, которые они с Джеми прожили вместе, были годами радости и покоя, а вот первая женитьба Хью ни радости, ни покоя ему не дали. София сверкнула глазами. Какая же все-таки покойная жена Хью была скандальная особа! Джиллиан словно нарочно выставляла на всеобщее обозрение своих любовников и свои непомерные траты, заставляя трепетать всех добропорядочных жителей Натчеза. Но самым ужасным, считала София, было ее равнодушие к собственному старшему сыну Бретту. В Натчезе еще долго говорили о том, как она отвергла Бретта и отдала всю свою любовь Мартину, который был очень похож на нее своими голубыми, как сапфир, глазами и золотистыми кудрявыми волосами, тогда как Бретт вышел весь в отца.
Недовольная собой София поднялась с кресла и зашагала по спальне, принуждая себя думать о том счастье, которое суждено им с Хью, и о той любви, которой она одарит его сыновей… если они не будут против.
