— Да.
— О'кей… Голубое перо.
Он озадаченно посмотрел на меня.
— Ричард! Голубое перо?
— Ты же сказал: все что угодно, но не леди, а что-нибудь поменьше.
Он пожал плечами.
— Отлично. Голубое перо. Представь его себе. Представь его себе наглядно, во всех деталях, каждую линию, каждое ребрышко, кончик, трещинку в том месте, где оно чуточку порвано, пух вокруг пера. Представь себе все это на минуту, а затем отпусти его.
Я закрыл глаза и мысленно увидел образ пера длиной дюймов в пять, переливающегося по краям серебристо-голубым цветом. Яркое чистое перо, летящее в темноте.
— Если хочешь, можешь окружить его золотым сиянием. Это поможет сделать его реальным, и к тому же сработает как магнит.
Я окружил свое перо золотым ореолом.
— О'кей.
— Годится. Можешь открыть глаза.
Я открыл глаза.
— А где же мое перо?
— Если ты представил его себе достаточно отчетливо, оно уже спешит к тебе с неумолимостью грузовика.
— Мое перо? С неумолимостью грузовика?
— Выражаясь образно, Ричард.
Целый день я ждал, когда же мое перо появится, но его все не было. Лишь вечером, уплетая за ужином бутерброд с горячей индейкой, я, наконец, его увидел. Это был рисунок на картонном пакете с молоком. Надпись гласила: «Упаковано на ферме „Голубое перо“, город Брайан, штат Огайо, для молочной фирмы Скотта».
— Дон! Мое перо!
Он посмотрел на меня и пожал плечами:
— Я думал, тебе нужно настоящее перо.
— Что ж, для начала сойдет и это, как ты считаешь?
— Ты представил его себе отдельно от всего, или ты держал его в руках?
— Отдельно, само по себе.
— Тогда все ясно. Если ты хочешь, чтобы то, что ты к себе притягиваешь, оказывалось рядом с тобой, ты должен вместе с ним представить и себя. Извини, что я забыл тебе это сказать.
Странное призрачное чувство овладело мной. У меня получилось! Я сознательно притянул к своей жизни то, что хотел!
— Сегодня перо, — сказал я, — завтра весь мир.
— Будь осторожен, Ричард, — сказал он, — иначе ты об этом пожалеешь…
У истины,
Которую вы провозглашаете,
Нет ни прошлого,
Ни будущего.
Она есть,
И это все,
Что ей нужно.
Я лежал на спине под «Флитом» и вытирал масляные пятна с брюха фезюляжа. В последнее время мотор каким-то образом стал выбрасывать масла меньше, чем раньше. Шимода закончил очередной полет с пассажиром, подошел ко мне и присел на траву.
— Ричард, как ты собираешься произвести впечатление на весь мир, если, пока все трудятся, чтобы заработать себе на жизнь, ты легкомысленно порхаешь как мотылек в своем сумасшедшем биплане и катаешь пассажиров за гроши? — он опять экзаменовал меня. — Этот вопрос тебе зададут еще не раз.
