— Все утро тебе дозваниваюсь, — сумрачно бросил он.
Пришлось снова рассказывать про папу. Игорь принял историю к сведению, однако голос его не помягчел:
— Могла бы позвонить, когда освободилась.
— А почему ты мне вчера вечером не позвонил? Я, между прочим, ждала.
— Не при Константине же мне с тобой беседовать. Кстати, что это за тип?
— По работе столкнулись.
Игорь замялся и вдруг сказал:
— Как бы ему деликатненько намекнуть, чтобы он не особенно распространялся, кто меня до поезда провожал. Понимаешь, у нас с ним, к несчастью, много общих знакомых обнаружилось.
— Да, он мне говорил.
— Он тебе? Когда?
— Сегодня. Только что.
— Та-ак, — свирепо выдохнул он. — Значит, мне позвонить у тебя времени не нашлось, а с этим хлыщом болтать и меня обсуждать — пожалуйста.
— Но он мне сам позвонил.
— Ах, он тебе еще и сам звонит!
— Да. По работе. Никак, ревнуешь?
— И не думаю. Было бы к кому ревновать. Меня одно, повторяю, тревожит. Боюсь, распустит свой длинный язык.
— Если это тебя до такой степени тревожит, сам и предупредил бы его.
— Поумней ничего не придумала? Он бы мигом тогда догадался, что у нас с тобой отношения.
Мне стало обидно, и я весьма зло произнесла:
— Успокойся, он и так догадался. Любимый мой поперхнулся.
— Что, прямым текстом тебе объявил?
— Естественно, нет. Он человек воспитанный. Но недвусмысленно намекнул.
— Дьявол! — взвыл Игорь, и, резко сменив тональность, заискивающе добавил: — Так, может, ты с ним на эту тему поговоришь?
Я вконец обозлилась:
— С какой стати мне решать твои проблемы?
— Танюша, это наши общие проблемы.
— Наши общие? — Слышать это мне было столь оскорбительно, что голос срывался. — Вот уж что меня не волнует! Могу хоть на Красной площади прокричать, что я твоя любовница, мне не стыдно.
При чем тут стыд? Просто я не желаю, чтобы обо мне распускали слухи и сплетни Поглощенный всецело заботой о своей шкуре, он словно не понимал, насколько меня обижают его слова и его поведение! Еле сдерживаясь, я отчеканила:
— Может, тогда и вести себя следует соответственно? Ну, чтобы не давать повода для слухов и сплетен.
— Ох, Таня, прекрати.
— С удовольствием. Ты сам начал.
— Как ты не понимаешь, что это очень серьезно.
— Уж куда серьезнее. Скажу больше: спокойствие твоей жены — это святое, и не может идти ни в какое сравнение с моими унижениями.
Он бросил трубку, точнее, учитывая, что мы разговаривали по мобильному, нажал на кнопку. Раздались частые гудки. Будь он рядом, врезала бы ему телефоном по голове! Что с ним в последнее время творится? Прежде он не был таким пугливым. Осторожность мы, конечно, старались с ним соблюдать, но сейчас это у него переросло в настоящую паранойю.
