— Вы приходите сюда уже несколько дней подряд, — заявила я для начала.
Он пожал плечами:
— Возможно, мне здесь что-то нравится.
— Раньше вы у нас не бывали, — продолжила я. — Вы не здешний? Приехали по делам или поразвлечься?
Он притронулся к моей руке. Пальцы были горячие, властные, и я почувствовала, что слегка задыхаюсь.
— И то, и другое, — ответил он. — Впрочем, как мне кажется, удовольствия слишком много не бывает.
Он продолжал касаться моей руки и делал это как-то чересчур профессионально — другого слова не подберу. Да, этот парень, несомненно, был профессионалом высокой пробы, но вот только в чем? Это я и хотела бы выяснить.
— Сколько вы еще здесь пробудете? — спросила я.
— Сколько потребуется для дела, — ухмыльнулся он. Я заметила, что невдалеке от нас появился Бруно и рядом с ним Винсент. Краем уха услышала слова шефа и поняла: он ругает охранника за то, что тот не забрал у клиента оружие на хранение.
Не знаю, слышал ли это итальянец, но в это же время он сказал мне:
— Я должен идти. Хотелось бы, пока я в вашем городе, увидеть вас еще. Мне нужен кто-то, кто показал бы мне местные достопримечательности. Если они есть.
Я посмотрела ему прямо в глаза.
— Их здесь сколько угодно. Выше крыши. Только по ночам, — продолжала я, — у меня работа. И потом, я не привыкла общаться с людьми, чье имя мне неизвестно. Не говоря обо всем прочем.
Музыка вновь заиграла, оповещая о начале следующего номера. Мой собеседник отвернулся, его внимание привлекло появление на сцене Фрости Лике. На ней были прозрачный пеньюар и домашние туфли из кроличьего меха. Волосы заплетены в две светлые косички, в руках она держала плюшевого медведя. В общем, такая милая крошка, собирающаяся лечь в постельку с любимой игрушкой. Ко всему еще она сосала большой палец свободной руки. Ну прямо невинное дитя из силикона. В какие только места его не впрыскивают в наше время!
Красавчик вновь повернулся ко мне, его пальцы тронули мою руку, я опять ощутила жар чуть ли не во всем теле.
— Зовут меня Алонцо Барбони, — небрежно произнес он. — К вашим услугам. — Прямо как на званом вечере.
Прекрасно воспитан, ничего не скажешь. — Я из Нью-Йорка, — добавил он. — Занимаюсь страхованием.
Ну да, как же, подумала я. А я — продажей дамского белья.
Музыка продолжала греметь, Фрости продолжала изображать жутко испорченного ребенка — по-честному говоря, совсем неплохо, но уж очень противно. Вот она, двигаясь по сцене, приблизилась к нашему столику, мы встретились глазами, она самодовольно ухмыльнулась, задержала взгляд на мистере Барбони (так он себя назвал) и на какое-то мгновение замерла. На лице появилось тревожное выражение. Я взглянула вбок на Барбони — его взгляд, так мне по крайней мере показалось, выражал презрение и злость.
