— К прончанам послано! — возражает отрывисто. — Должно уже нашим и воротить! (И опять с тревогою: почто то долго нету вестей от пронского князя?!)
— Прямо на Переяслав идти, да и вся недолга! — возглашает кто-то из пирующих. — Силы вон что черна ворона, неуж не возьмем с ходу?!
— Взять-то возьмем! — раздумчиво тянет Владимир Андреич и опять чует прежнюю тревогу и неудобь. — Возьмем, конешно! А не того ли и хочет от нас Олег?
Замысел противника угадать — половина победы. Но — не угадывалось! И это долило паче всего. Отбросив обглоданную кость, князь поднялся и вышел из шатра, в темь. Тотчас к нему додошел от костра серпуховский воевода и боярин княжой, Алексей Григорьевич. Владимир заговорил зло, дал себе волю: там, в шатре, приходило молчать:
— Полки раскиданы по всей Мече, аж до Осетра! Прончане не подошли доселева, и где князь Олег — неведомо!
— Прончане, чаю, и не подойдут! — угрюмо отозвался Алексей.
— Почто?! — едва не выкрикнул князь и прежде ответа понял: да, вот оно, первое из того, чего опасался сразу!
— А по то, — возражает боярин, — что, видать, поладили с Олегом они! Али и не ссорились вовсе! Бой бы был на той стороне, какое ни на есь знатье дали нам! А и мы б услыхали! А так… И сторожа наша, что послана встречь, почитай, вся в полон угодила!
Говорит боярин, и с каждым словом его понимает Владимир Андреич, что тот прав… И опять сблодили Акинфичи, что уверяли в якобы верности князю Дмитрию пронского володетеля!
И что теперь? Михайлу Андреича Полоцкого с лучшими силами — к Переяславлю Рязанскому, с литовскою ратью, с волочанами, с коломенским полком! Пусть тотчас переходят Вожу! Не выдержит Олег! Выманим!
Приказал, и полегчало вроде, когда в стане началось шевеление и плохо выспавшиеся ратные, ворча, истянулись торочить коней.
«А полк с Осетра заворотить назад, пущай охраняет тылы!» (Додумывалось уже по пути!) Сам, не возвращаясь в шатер, потребовал коня, взмыл в седло. А все долило: чего-то, главного самого, не додумал! Да и теперь додумал ли, посылая литвина с полком на Рязань?! Или уж всеми силами переходить Вожу?!
Так и не спал уже до утра, провожая и наряжая полки. А утром, почуяв наваливший на него сон, залез в шатер на час малый, дабы соснуть, и, пока спал, все и произошло.
Полк, подвинутый к Осетру, обрел наконец противника и вступил в бой, медленно продвигаясь вперед и совсем не чая, что его обходят другие, множайшие силы. Когда воеводы обнаружили свою промашку, отходить стало поздно. Все же гонца с просьбой, вернее, мольбою о помощи, воевода отослать сумел. И в те же часы и минуты на левом, двинутом за Вожу крыле войска, куда ушел Михайло Андреич Полоцкий, завязалась новая яростная сшибка.
