Нево осмотрел мою берлогу. Не знаю, что он при этом испытал: смущение или же напротив, веселье. Трудно было сказать, что он обо все м этом думал. Наверное, испытывал те же чувства, что и древние, наблюдавшие за тем, как птица строит гнездо.
Так прошли еще несколько дней, пока я осваивал новое жилище — четыре-пять — когда я начал описывать Нево принцип работы Машины Времени, заодно потихоньку узнавая от него, что произошло с Землей.
Я описывал парадоксы оптики, которые привели меня к идее путешествия во времени.
— Широко известны — в мое время, — аномалии распространения света в среде, — продолжал рассказывать я. — Выше всего скорость света в вакууме — она составляет сотни тысяч миль в секунду — но при этом она остается ограниченной, конечной. И, что еще более важно, и было продемонстрировано Мичелсоном и Морли за несколько лет до моего путешествия во времени, скорость эта изотропична…
Тут мне понадобились некоторые объяснения. Природу субстанции, именуемой «свет», так же, как и ее скорость распространения в пространстве, нельзя описать как материальный объект, такой, как движущийся поезд.
Представим движение луча света с какой-нибудь далекой звезды, достигающее нашей планеты скажем, в январе месяце, в то время как она, планета, проходит по орбите вокруг солнца. Скорость Земли по орбите составляет примерно 70 000 миль в час.
В июле Земля уже находится на противоположной стороне орбиты — направляясь как раз навстречу свету звезды, можно предположить, что скорость, с которой звездный свет достигает земли, возрастет.
Так бы оно и случилось, если бы со звезды к нам двигался паровой локомотив. Но Мичелсон и Морли доказали, что в случае со звездным светом дело обстоит совсем по-другому. Скорость распространения света остается одинаковой — независимо от того, движемся ли мы к звезде, или, напротив, удаляемся от нее.
Эти исследования имели непосредственное отношение к природе платтнерита, которым я как раз тогда занимался несколько лет перед этим — и, хотя я не опубликовал результатов экспериментов, но я сформулировал гипотезу.
— Необходимо сбросить оковы воображения — особенно когда дело касается Измерений — чтобы увидеть, отчего это так происходит. Ведь как мы измеряем скорость? Только с помощью устройств, которые записывают интервалы в различных Измерениях: дистанция и интервалы в времени, отмечаемые стрелками часов.
— Учитывая результаты исследований Мичелсона и Морли, мы приходим к выводу, что скорость света не только конечна, но и незыблема — изменяется не материя, а сами Измерения. Вселенная изменяется, превращая скорость света в постоянную величину — константу.
