— Нет, но у него остались достойные продолжатели, — мрачно изрек Филби.
И продолжал повествовать о чудесах военного времени: о подводных лодках, проводивших газовые атаки с десятком воздушных торпед на борту, каждая из которых укомплектована газовыми бомбами, о потоке железных монстров, топтавших разбомбленные земли Европу, о джаггернаутах, которые могли плыть под водой и зарываться под землю, о новых минах, ружьях и прочем, столь же необычном.
Я избегал взгляда Нево, чтобы не читать там приговор. Моя раса не жила без войн.
Вскоре мы дошли до вокзала. Это был совсем не тот вокзал, откуда я отправлялся в 1891-м из Ричмонда в Ватерлоо, через Бернс. Это новое строение возвышалось в самом центре города, неподалеку от Кью-Роуд. Странное это было сооружение: никаких касс и расписаний, только голая бетонная платформа, вытянутая вдаль. Поезд уже поджидал нас: мрачного унылого вида локомотив выпускал клубы пара из котла. К нему был прицеплен всего один вагон. Никаких фонарей и знаков правительственной железнодорожной компании.
Олдфилд раскрыл перед нами дверь вагона: тяжелую, обложенную по краям резиной. Глаза его за стеклами противогаза бегали по сторонам. Очевидно, Ричмонд 1938-го года считался неспокойным местом.
Вагон ничего особенного собой не представлял: тесные ряды деревянных скамеек и никакой обмывки и украшений. Изнутри он был выкрашен в тускло-коричневый цвет. Окна были плотно закрыты, и над каждым находилась затемняющая штора, которую можно было поднимать и опускать по своему усмотрению.
Заняв места, мы оказались лицом друг напротив друга. Было душно: в этот солнечный день, похоже, печки продолжали работать внутри, а может быть, так казалось из-за того что окна были плотно закупорены. Хотя нельзя было открыть форточки, единственным спасением от жары оставались шторы.
Как только Олдфилд закрыл дверь, провернув несколько рычагов, мы тронулись. Поезд немедленно тронулся.
— Похоже, мы единственные пассажиры, — подал голос Моисей.
— А кто еще поедет в такой развалюхе, — заметил я.
— В этом веке комфорт — редкое явление, — проскрипел Филби, ерзая на голых досках, и стараясь пристроиться поудобнее — тщетно..
Несколько миль за окном тянулись поля Ричмонда. Пара одиноких фигурок возилась с тяпками. Все это смахивало на сцену из пятнадцатого, и уж никак не двадцатого века. Лишь несколько разбомблены развалин, осевших в землю, напоминали о присутствии цивилизации. Рядом с ними патрулировали вооруженные солдаты, посверкивая стеклами противогазов и поглядывая в небо.
