Может быть, это тот паук, которого называют плотовым? Он преследует добычу на воде — бегает по ее поверхности и не тонет, часто сооружает плот, плывет на нем по течению. Прикрепив себя длинной паутиной к плоту, он покидает его, бежит по воде, ловит добычу, возвращается с ней на плот, съедает, отдыхает на нем. Потом снова охотится.
С какой быстротой я побежал за своим мешком! Было очень трудно пробираться с грузом через заросли. Я спешил, боялся, что паук сделает плот и уплывет без меня. Наконец увидел: сухие листы лежат на старом месте, на берегу. Видно, плотовый паук так и не появлялся. Напрасно я спешил. Спрятав мешок за кустом, я стал собирать провизию в дорогу — цветочную пыльцу, семена, нектар. Но все время поглядывал, не появился ли паук, не стал ли он вязать плот.
Пришел вечер, а паук все не возвращался. Может быть, он погиб, а может, я его спугнул и он сооружает плот в другом месте. Я сидел на мешке у реки, ждал, мечтал.
Вот если бы раздобыть не набухающие в воде надежные веревки и связать плот!
Где-то у берегов Сицилии, Корсики, Южной Италии живут моллюски, у которых раковина длиной больше полуметра. Эту огромную раковину моллюск прикрепляет к скалам нитями. Как прочны должны быть эти нити! Странно, почему разводят разных шелкопрядов, а не добывают раковинный шелк. Моллюска, кажется, называют Pinna nobilis.
Настала ночь. В зарослях на берегу было сыро и зябко. Я сидел на мешке, где лежал дневник, несложный скарб — много разных веревок, ниток, — и мечтал об удивительных коричневых нитях моллюска, который где-то теперь ночью под водой прикрепляет большую раковину к скале в Средиземном море, вспоминал песни на плотах, переправах и паромах, гудки пароходов, на которых люди легко пересекают реки.
Пришло утро. Паук не появлялся. Может быть, он не помнит, где оставил листья? Но ведь помнит оса, где она прячет тарантула, которого парализовала: она уходит от него и потом издалека возвращается, приносит камешки, закрывает вход в щель. Может быть, плотовый паук погиб?
Надо достать веревки из мешка, попытаться связать плот из тростинок или из плотных сухих листьев. Но чем их прошить, проколоть? Я отправился на поиски тростинок, листьев и, отойдя несколько шагов от берега, почти столкнулся с пауком. Он бежал туда, к своим сухим листьям на берегу.
Я увидел, как он стал выпускать паутину и наматывать ее на листья. Я подкатил свой мешок вплотную к листьям. Паук меня не заметил — он был поглощен своей пряжей. Паутина стягивала края листьев; они чуть-чуть загибались, образуя что-то вроде лодки с высоко загнутыми бортами. Вот он потащил плот к воде.
